Мерцание золотых огней
Шрифт:
– Ох, не хвастай, пожалуйста, - улыбнулась Юля.
– А твои ро дители вернутся вечером, да?
– Да. Ты волнуешься? Понимаешь, я им сказал, что люблю те бя, и они очень хотят с тобой познакомиться.
– А знаешь, о чем я вспомнила, Вадик? Я же бутылку с шам панским, ту самую, которую выбросила тогда в окно, оставила в квартире матери... В проданной квартире. Поедем, заберем ее? Сегодня, по-моему, тот самый случай,
– Отличная идея! Юля, ты позвони, если там кто-то есть, мы сейчас махнем туда. Как нога, не беспокоит?
– Когда ты перевязываешь мои раны, они мгновенно зажива ют, улыбнулась Юля. Она подошла к телефону, набрала знакомый номер и, услышав мужской голос с мягким акцентом, сказала.
– Але, это Нуртаз? Вас беспокоит дочь Раисы Федоровны, Юлия. Ска жите пожалуйста, мы могли бы заехать к вам через десять-пятнад цать минут, кое-что взять?
– Конечно, Юля! Я же сказал - все, что хотите. Три дня! Але, вас разыскивает какой-то Петр Иванович, три раза, понимае те ли, звонил. Телефон оставил. Запишите и перезвоните ему, ка кое-то очень важное дело, поручение вашей матери!
Юля записала телефон и посмотрела на Лаврентьева.
– Если хочешь, я позвоню, - предложил он, узнав, в чем де ло.
– А вдруг какие-то неприятности? Тебе вряд ли стоит сегодня волноваться.
– Все же я сама, - со вздохом сказала Юля и набрала номер незнакомого Петра Ивановича.
– Юленька!
– услышала она старческий голос.
– Почему вы не звоните? У нас ведь ещё столько дел впереди.
– А почему я должна звонить вам? И вообще... я совсем не знаю вас, Юля пожала плечами, подтверждая свои слова.
– Так вы что, не читали письмо Раисы Федоровны? Вам его не передали?
– Передали, но я... так получилось, ещё не прочла, - сказа ла Юля, только теперь вспомнив о письме, которое передал ей Игорь. Оно так и осталось лежать в её сумочке.
– Так вы ничего не знаете?
– изумился незнакомый старик.
– Тогда послушайте, придется все объяснить. Я представляю интере сы Раисы Федоровны, вашей мамы, у меня доверенность, и я могу заключать любые сделки от её имени. Сегодня, максимум - завтра я должен продать вам коттедж на Рублево-Успенском шоссе. А по том вы должны перевезти туда все вещи, кроме мебели, из кварти ры в Протопоповском переулке. Поэтому я и говорю, что времени у нас не так уж много.
–
– изумилась Юля.
– Простите, Петр Иванович, но... может быть, вы имеете в виду другую Юлию? Я не то, что коттедж - забор вокруг него купить не смогу.
– Сможете, Юленька, сможете, милая. Этот коттедж - ваш, за него вроде бы уже заплачено, а вернее - ничего не нужно пла тить. Осталось только оформить необходимые документы. Да вы по читайте внимательно письмо Раисы Федоровны и все поймете. Она оставила вам коттедж, все вещи, которые в Протопоповском, и ещё некоторую сумму на первое время.
– У меня... коттедж?... А вы не шутите, Петр Иванович?
– Мы могли бы сегодня встретиться, но, как я понимаю, се годня у вас возникли некоторые трудности?
– Да...
– Почитайте письмо, Юленька, и завтра в половине девятого я жду вашего звонка. Мы договоримся о встрече и о дальнейших неотложных шагах. А потом, когда все уладится, Раиса Федоровна сама позвонит вам. Всего доброго.
Лаврентьев с напряжением смотрел на Юлю.
– У меня есть двухэтажный коттедж с мебелью и куча всяких вещей, которые нужно перевезти туда, - растерянно сказала она.
– Нужно срочно почитать письмо матери.
– И что... из этого следует?
– дрогнувшим голосом спросил Лаврентьев.
– Мать не обманула меня...
– Юля посмотрела ему в глаза и вдруг крепко обняла его.
– Вадик! Она не обманула меня!
– У тебя есть коттедж... а у меня? У меня есть ты? Или что-то изменилось?
– Ничего не изменилось! Я люблю тебя, Люблю, и теперь могу точно сказать: никуда не отпущу тебя! Никуда! А если попытаешь ся убежать, я продам коттедж и найму людей, которые заставят тебя быть рядом со мной, вот так!
– Кошмар!
– засмеялся Лаврентьев.
– В таком случае, вынужден тебя огорчить, милая: тебе никогда не придется продавать кот тедж! Потому, что я больше всего на свете люблю тебя!
Страстный, сладостно-долгий поцелуй соединил их губы. А потом Юля с лукавой улыбкой спросила:
– Мы за шампанским-то поедем, мой господин?
– А можно - через полчасика, моя госпожа?
– он опустился на колени, поцеловал смуглую ногу чуть пониже белого бинта.
– Как прикажет мой господин...
– со счастливой улыбкой ска зала Юля.
Конец