Мерецков
Шрифт:
Шапошников был из «стариков», военспец. Он на пятнадцать лет старше Мерецкова. Когда Кирилл еще ходил пешком под стол, Борис Михайлович уже состоял на военной службе. Окончив Московское Алексеевское военное училище, он в 1903—1907 годах служил в Туркестане командиром полуроты, начальником учебной команды 1-го Туркестанского стрелкового батальона. Потом учеба в Академии Генерального штаба. С 1912 года Шапошников — старший адъютант штаба кавалерийской дивизии в Варшавском военном округе. В Первую мировую войну приобрел репутацию боевого офицера, сочетавшего военную грамотность с личным мужеством и храбростью. Во время Октябрьской революции встал на ее сторону, в Гражданскую войну занимал должности помощника начальника
В годы Гражданской войны Шапошников не только сложился как крупный оперативно-штабной работник, но и проявил талант военного теоретика и публициста. Известны его работы о методах и формах подготовки войск, обзоры военных действий в кампаниях 1919—1920 годов. Его труды «Конница» и «На Висле» признаны фундаментальными научными исследованиями в области применения стратегической конницы в широкомасштабных операциях.
Молотов говорил о Шапошникове: «Хороший человек. Сталин хорошо к нему относился. Он из царских офицеров. Но только благодаря ленинскому пониманию момента истории мы заняли такие позиции в настоящее время, которые никому, никаким Шапошниковым были не под силу. Но он к политике и не рвался. В своем деле был силен…»
С 1921 года Шапошников работал 1-м помощником начальника Штаба РККА. В мае 1925-го стал заместителем, а с октября — командующим войсками Ленинградского военного округа.
И вот теперь он пришел в МВО.
Кирилл Мерецков давно знал Бориса Михайловича, высоко ценил его и относился к нему с искренним уважением. К моменту прихода Шапошникова Кирилл был в должности заместителя начальника штаба МВО. На это время пришлась наиболее интенсивная работа в частях и соединениях. Несмотря на то что кадровые части, особенно в стрелковых войсках, были малочисленны, постоянно проводились командно-штабные игры, учения, инспекторские проверки.
Служивший в ту пору в Московском округе А.М. Василевский (будущий Маршал Советского Союза) вспоминает: «По окончании курсов я вернулся в свой 143-й полк… Командующим войсками стал Борис Михайлович Шапошников.
Командный состав в те годы напряженно работал… Были проведены опытная мобилизация, а затем тактические учения 48-й стрелковой дивизии в районе города Торжка. Вскрылись как сильные, так и слабые стороны боевой и мобилизационной готовности соединения, его возможности выполнять "Наставление по войсковой мобилизации", незадолго до того разработанное Штабом РККА. Непосредственно перед опытной мобилизацией нашу дивизию и 143-й стрелковый полк проинспектировал первый заместитель начальника штаба МВО К.А. Мерецков».
Далее Василевский пишет, что к полку на время мобилизации и учения была прикреплена специальная комиссия во главе с начальником штаба 2-го стрелкового корпуса М.Л. Ткачевым. Помимо окружного штабного руководства — Перемытова, Мерецкова — за ходом учения на протяжении всей мобилизации наблюдали особая комиссия, руководимая начальником Главного управления РККА В.Н. Левичевым, а также заместитель наркома по военным и морским делам И.С. Уншлихт.
Василевский отмечает, что соединение успешно справилось с задачей. Дав хорошую оценку дивизии в целом, инспекторская группа особо выделила 143-й стрелковый полк: его боевую, мобилизационную подготовку и дисциплину.
Оригинальная школа
С осени 1928 года в командование войсками Московского военного округа вступил И.П. Уборевич.
Появление
Он только что вернулся из Германии, где в течение года обучался на третьем курсе Высшей военной академии Генерального штаба, а также участвовал в полевых поездках и маневрах рейхсвера [40] , и от него веяло немецким педантизмом.
40
Рейхсвер (нем. Reichswehr,от Reich— государство, империя и Wehr —оборона) — вооруженные силы Германии в 1919—1935 годах, ограниченные по составу и численности условиями Версальского мирного договора 1919 года.
Первое впечатление о новом командующем у Кирилла Мерецкова сложилось довольно прохладное. Уборевич показался ему излишне строгим, даже сердитым, как будто чем-то недовольным…
Двое суток Уборевич знакомился с должностными лицами управления округа, но Мерецкова, временно исполнявшего в то время обязанности начальника и комиссара штаба округа, не вызывал. В конце второго дня его адъютант вручил Кириллу пакет с заданием на командно-штабное занятие «Встречный бой стрелковой дивизии». Мерецков назначался командиром дивизии, а начсостав штаба округа, находившийся в его подчинении, — командирами полков или должностными лицами штаба дивизии. Время начала занятий — 14.00; место — кабинет командующего округом.
В назначенное время Кирилл в числе нескольких командиров вошел в кабинет и четко отрапортовал. Выслушав рапорты, Уборевич суховато поздоровался и без всякого вступления сказал:
— Я ознакомился с вашими личными делами. Теперь хочу посмотреть, как вы подготовлены к решению практических задач. Для этого сейчас проведем занятие. С заданием знакомы все?
— Да.
— Вопросы есть? — Нет.
— Тогда за дело. В вашем распоряжении 45 минут. Сейчас 14.05. Все документы сдать в 14.50.
Кирилл позже вспоминал, что пришлось изрядно попотеть, чтобы в срок справиться с поставленной задачей и качественно отработать документы. Делая разбор занятия, Уборевич детально проанализировал каждое решение и внимательно рассмотрел каждый документ. В заключение он выразил удовлетворение выполненной работой и дал сдержанную, но положительную оценку. Особенно его порадовала быстрота исполнения.
— Вы работали, — говорил он, — энергичнее и быстрее, чем офицеры немецкого генерального штаба, на занятиях у которых мне недавно пришлось присутствовать. Я надеюсь, что мы с вами сработаемся и что вы проделаете большую работу в повышении боевой подготовки войск. Для округа это, пожалуй, самое важное. Между прочим, — продолжал Уборевич, — мне Московский военный округ почти не знаком. Моя служба проходила в основном на окраинах страны. Территорию округа я знаю плохо. Этот мой пробел я прошу помочь мне восполнить в ближайшее время.
Затем Уборевич задал несколько вопросов. Он интересовался постановкой командирской учебы и жизнью войск, отдыхом командиров, трудностями, встречавшимися в работе, и многими другими проблемами.
Официальный диалог начальника с подчиненными перешел в непринужденную беседу. Уборевич преобразился, от недавней его суровости не осталось и следа. Он оказался интересным собеседником, умел не только хорошо говорить, но и внимательно слушать, в процессе беседы говорившего не перебивал, лишь в случае крайней необходимости, когда человек отклонялся в сторону от вопроса, вежливо вставлял одно-два слова, возвращая беседу в нужное русло.