Мэри, или Танцы на лезвии
Шрифт:
– Не ищи меня. «Ягуар» припаркован в центре Барселоны напротив мэрии, ключи в салоне. Никогда больше меня не ищи, – выпалила я и, отключаясь, успела услышать, как по-армянски орет Костя.
Я выбросила телефон в ближайшую мусорку – он мне больше не понадобится. В том, что Костя не успеет перехватить меня, я тоже не сомневалась – от Прованса путь не близкий, а, значит, я спокойно улечу в Москву.
В самолете меня охватила нервная дрожь, я никак не могла взять себя в руки и успокоиться, убедить себя в том, что все закончилось, через три часа я увижу Марго
Ожидая багаж в Домодедове, я подошла к книжному киоску и сразу увидела свою книгу – черно-белая обложка, лицо мужчины в негативе, наручники и рассыпанные игральные карты. Мэри Кавалье «Жена каталы». У меня все ухнуло внутри – надо же... Дрожащей рукой я выскребла из кошелька чудом оставшиеся там русские деньги и купила книгу. Времени рассматривать покупку не было, я сунула ее в сумку и поймала с транспортера свою небольшую дорожную. Марго бежала мне навстречу – такая же, как была, совсем не изменившаяся, разве чуть осунувшаяся – но это, видимо, от недосыпа.
– Мэри! Господи, Мэри, где же ты была?! – Она обхватила меня руками и чуть приподняла.
Я почему-то занервничала:
– Марго, умоляю, давай уедем скорее!
– Конечно, как скажешь! – Она подхватила мою сумку и удивилась: – Это что же – все?!
Ее удивление понятно – обычно я прилетала с огромным чемоданом, в котором находилось даже то, без чего можно обойтись.
– Ты надолго? – спрашивала меж тем подруга, шагая к парковке.
– Да не знаю... надолго – если не выгонишь.
– В смысле?
– А вот в прямом смысле... В бегах я, Марго. – На меня вдруг напал нервный смех, а Марго приостановилась и вытаращила глаза:
– Ты – в чем?!
– В бегах, дорогая. От мужа рванула, потому и вещей нет – все, что сумела собрать, пока он из Прованса домой мчался. Но давай дома поговорим, ладно?
– Конечно...
Марго выглядела ошарашенной и растерянной. Я отлично понимала ее состояние: я пропала на два года, потом свалилась вот так, с бухты-барахты, с заявлением, что в бегах – у кого голова не пойдет кругом?
В машине я сразу закурила, а Марго принялась счищать со стекла мокрый снег, успевший налипнуть за то время, что она ждала меня.
– Марго, поехали! – взмолилась я, приоткрыв окно, и она послушно убрала щетку и села за руль.
По дороге я уснула – просто надвинула на глаза капюшон и отключилась, измучившись за получившийся слишком длинным день.
Сколько спала – не знаю, хотя, когда открыла глаза, на улице уже рассвело. Марго сидела на водительском месте и о чем-то думала. Ее лицо выглядело озабоченным, да и вообще она оказалась больной. Господи, а вот об этом я не подумала... Свалилась со своими проблемами на голову не совсем здоровой, безработной женщины... Разумеется, она никогда не признается в том, что я «не ко двору», но неужели я сама не могла догадаться об этом раньше?! Чертова эгоистка... И ведь проблемы мои далеко не бытовые, не рядовая ссора с мужем – никто не поручится за то, что Костя не начнет охоту на меня, и тогда к Марго явятся едва ли не в первую очередь. Вот
Марго наконец заметила, что я проснулась, взяла меня за руку:
– Ты так спала, что было жалко будить. Может, все-таки пойдем домой?
– Да... пойдем...
В ее квартире тоже ничего не поменялось. Я по привычке пробежала в кухню, в свой любимый уголок между столом и окном, забралась с ногами на стул и вытащила сигарету из пачки.
– Кофе сварить? – Марго успела переодеться в домашнее, вышла из спальни такая уютная и родная, что у меня защипало в носу.
– Да... если не трудно.
Она фыркнула и задвигала ящиками, захлопала дверками навесных шкафов, извлекая оттуда джезву, банку кофейных зерен и другую банку – с корицей. Я курила и отстраненно наблюдала за тем, как Марго поворачивает ручку мельницы, как осторожно высыпает порошок в джезву и заливает кипятком, как над медным сосудом поднимается ароматная шапка пены. Такое будничное занятие – варка кофе...
Передо мной оказалась моя любимая чашка, из которой я всегда пила кофе или чай, будучи в гостях у Марго.
– Мэри... рассказывай. – Она села напротив меня и приготовилась слушать.
Я медлила. С чего начать, как сказать... Не придумав ничего лучше, я встала и вышла в прихожую, вынула из сумки купленную в аэропорту книжку и положила ее на стол перед Марго.
– Что это? – удивленно проговорила она, взяв книгу в руки.
– Книга.
– И что?
– Переверни.
Марго перевернула и оказалась нос к носу с моей фотографией на задней стороне обложки. Снимок был удачным, даже мне нравился. Марго перевела удивленный взгляд с фотографии на меня, перевернула книгу, внимательно изучила название и имя автора и тихо ахнула, закрыв рот ладонью.
– Ну вот так. Моя книга, Марго.
– Мэри... что же ты наделала, зачем?! – с плохо скрываемым ужасом спросила она.
– Затем! Помнишь наш разговор в больнице? Помнишь, как назвала меня жертвенной овцой? Так вот – овца отомстила. Отомстила за все – за Германа, за себя... Только не подрассчитала, каков резонанс будет. Теперь Костя наверняка захочет меня вернуть, чтобы убивать долго и с наслаждением. – Я взяла новую сигарету, закурила, отхлебнула кофе. – И ты, Марго, скажи мне сейчас, если не хочешь и не можешь влезать. Я не имею права тебя втягивать.
– Да ты что?! – взвизгнула она, вскакивая. – Как ты можешь говорить такое?!
– Могу! – отрезала я, чуть хлопнув по столу ладонью. – Могу, Марго, у меня нет никого ближе тебя, я не имею права тобой рисковать. Я вообще не подумала, если честно, когда летела к тебе, что именно тут меня начнут искать раньше всего. – И я вкратце рассказала ей историю с убийством Задорожного и покупкой издательства. – Теперь понимаешь?
– Мэри, успокойся. Давай не будем паниковать. Может, все обойдется? – Ни в словах, ни в тоне Марго не чувствовалось уверенности. – И еще – никогда не говори такой ерунды больше. Что значит – «если не хочешь ввязываться»? А куда ты еще могла поехать – домой, в Сибирь?