Мэри Пикфорд
Шрифт:
Позднее Мэри более правдоподобно объясняла свой внезапный отъезд. Она заболела и потеряла на Кубе восемнадцать фунтов. «Я чувствовала, что если останусь там еще на два-три дня, то непременно умру». Испытывавший к Пикфорд симпатию «дядя Карл» написал ей «милое письмо», освободив актрису от всех обязательств. Весной Пикфорд уплыла домой.
Постепенно и другие актеры последовали ее примеру. В Нью-Йорке Пикфорд снялась еще в нескольких фильмах «ИМП», но ее терпение подходило к концу. Одной из последних капель стали съемки фильма «В саду султана» (1911), где Пикфорд играла индийскую девушку, которая, вопреки законам, влюбляется в американца. В наказание ее зашивают в мешок и кидают в Босфор. Этот эпизод снимался в грязной воде Гудзона. По сюжету героиня Пикфорд прячет в мешке кинжал и с его помощью выныривает на поверхность
В этом кадре Мэри должна была барахтаться в воде, в то время как съемочная группа и Шарлотта наблюдали за ней, находясь на плоту. К несчастью, человек в моторной лодке оказался новичком в кино. Возбужденный видом камеры, он с эффектным ревом устремился к Пикфорд на огромной скорости. Казалось, что он вот-вот разобьет ей голову, но в этот миг один из техников бросился к ней вплавь. Схватив Мэри за ноги, он резко потянул ее под воду. Пикфорд решила, что он сошел с ума и хочет утопить ее. Лодка промчалась мимо и врезалась в плот, сбив с ног Шарлотту и оператора. Когда промерзшую до костей и смертельно напуганную Мэри вытащили из воды, она находилась в полуобморочном состоянии.
К концу лета Пикфорд поняла, что устала. Она предупредила Карла Лемля о своем уходе, а в сентябре они с Оуэном подписали контракт с «Маджестик», новым концерном, имеющим более солидный статус. Узнав об этом, «дядя Карл», наконец, вышел из себя и произвел на свет судебное предписание, запрещающее Мэри сниматься на конкурирующей студии. Но Пикфорд и не думала сдаваться. В октябре она выступила в суде, честно рассказав об условиях работы на «ИМП». Чтобы доказать свой высокий профессиональный уровень, требующий соответствующего отношения, она вслух зачитала статью о себе из газеты «Нью-Йорк Драмэтик Миррор»: «Ее спонтанность и глубина заставляет вспоминать давно минувшие дни, когда на сцене царила Ада Рехан, а Эллен Терри очаровывала лондонскую публику своей утонченной и блестящей игрой». Потом Пикфорд перешла к оскорблениям, нанесенным ей руководством «ИМП»: ее вынуждали играть в одном кадре рядом с зятем главного администратора, бывшим механиком и ужасным актером. Она также утверждала, что Инс уволил Лотти и Оуэна, несмотря на то, что они имели гарантированные контракты. Не приняв во внимание артистические заслуги Пикфорд, суд все же решил дело в ее пользу, поскольку «снимающаяся в кино Мэри» подписала контракт с Лемлем до достижения своего совершеннолетия. 6 декабря 1911 года «Нью-Йорк Драмэтик Миррор» опубликовала на первой полосе фотографию Пикфорд, где ранее красовались только звезды театра, а «Маджестик» восторженно заявил о своем новом приобретении.
Теперь ей платили двести двадцать пять долларов в неделю. Оуэн получал столько же и, помимо работы на съемочной площадке, занимался режиссурой. У Пикфорд хватило ума не говорить ему о том, что это было важнейшим условием подписанного ею контракта. Она делала все, чтобы Мур, которому не давала покоя ее слава, вновь обрел веру в себя. Увы, Оуэн не проявил особого таланта как режиссер. Когда Мэри однажды задала ему какой-то вопрос по поводу нового фильма, он накинулся на нее прямо на съемочной площадке: «Здесь, в студии, ты не миссис Оуэн Мур! Помни, что ты всего лишь Мэри Пикфорд!» Эта бурная сцена содержала в себе изрядную долю комизма, ибо практически все воспринимали Оуэна как «мистера Мэри Пикфорд». Такого рода публичные ссоры оказывались очень болезненными для актрисы, которая постоянно находилась на глазах у публики. «Любой мужчина не вынес бы этого, — вспоминала Мэри, находясь в добродушном настроении. — Я являлась лидером, будучи моложе его. Мои локоны ежедневно напоминали Оуэну, что семью возглавляет ребенок».
Тогда она не понимала, что центральная проблема их брака заключалась в ее отказе порвать с Шарлоттой. После возвращения с Кубы Оуэн и Мэри провели несколько спокойных дней в нью-йоркском отеле «Фландерс», но надежды Мура на нормальную семейную жизнь угасли, едва на пороге их номера появилась Шарлотта. Всю следующую неделю Оуэн пил. Однажды, когда, уже в другом отеле, супруги столкнулись с Шарлоттой в фойе, Мур грубо осведомился: «Где она будет жить?» — «Со мной», — ответила Мэри, с болезненной явственностью ощутив, что все это происходит на глазах у администратора, лифтера и нескольких постояльцев. Наверху Оуэн сказал жене: «Сейчас я соберу вещи и уйду,
Так все и продолжалось: бесконечные ссоры, слезы и профессиональные хлопоты. На рекламных снимках компании «Маджестик» из фильма «Ухаживание за Мэри» «озорная Мэри» держала в руках цветы, а «женоненавистник Оуэн» сердито смотрел на нее. Но таких фотографий было немного. Ужасные стороны личной жизни сделали их совместную работу в «Маджестик» столь невыносимой, что вместе они снялись только в пяти фильмах.
Весной 1912 года Оуэн подписал контракт с компанией «Виктория-филмс», пригласившей его сниматься вместе с Флоренс Лоуренс, которая только что покинула студию «Любин». Профессиональный разрыв между Пикфорд и Муром последовал за скрываемым от публики семейным разрывом. В январе 1912 года Мэри вернулась к Гриффиту, как блудная дочь. Гриффит предложил ей сто семьдесят пять долларов в неделю. Согласно легенде, она так обрадовалась, что бросилась в объятия режиссера и расплакалась.
Ангел из канавы
Вместе с труппой Пикфорд отправилась в Калифорнию, где студия «Байограф» собиралась провести зиму. Она сразу же обратила внимание, что за время ее отсутствия некоторые актрисы, ранее игравшие во второстепенных ролях, добились серьезных профессиональных успехов и могли легко заменить ее. Позднее она отзывалась о них лестно: Мейбл Норман с ее сетчатой вуалью была «одной из самых милых женщин, которых я когда-либо встречала». А белокурая Бланш Свит «напоминала какое-то редкое растение». Возвращение Пикфорд усилило конкуренцию среди актрис. В конце концов, она была действительно популярна, и зрители называли ее Маленькой Мэри (актеры студии «Байограф» все еще играли анонимно). Получая свои сто семьдесят пять долларов в неделю, она наверняка зарабатывала денег больше, чем они. Но вначале ничто не омрачало радость Пикфорд. «О, я была счастлива! — вспоминала она позднее. — Стоя перед камерой, я чувствовала себя на седьмом небе».
Она мирилась с напряжением, существовавшим внутри труппы. Куда труднее складывались отношения с Гриффитом. Как-то Мэри отчитывала за что-то актрису Билли Бёрк.
«Хватит поучать Бёрк! — резко заметил Гриффит. — Вам далеко до нее!»
«Что ж, мне могут нравиться одни актеры и не нравиться другие».
«Не вам судить об этом».
«А кто вы такой, чтобы критиковать меня?»
Мэри часто жаловалась, что Гриффит дает ей только те роли, которые отвергают другие актрисы. Наделе к 1912 году он довел развитие ее выразительного таланта до высшей точки.
В фильме «Друзья» Пикфорд играла проститутку («Я уверена, что моя мать не смотрела эту картину»). В «Превратностях судьбы» она выступила в роли порочной женщины, которая просит своего поклонника убить ее любовника. «Такая женщина» является почти сюрреалистическим фильмом, в котором три героини оказываются в мрачной пустыне. Они спаслись от резни, и Клэр МакДауэл, у которой убили мужа, подозревает, что Дороти Бернар была его любовницей. Пикфорд, играющая сестру МакДауэл, многозначительно вертит в руках топор и часто бросает пристальные взгляды на Бернар. Она строит гримасы и самоуверенно улыбается.
Но лучше всего Мэри по-прежнему удаются девочки-подростки и новобрачные. В фильме «Спасаясь от зверя» она демонстрирует утонченный комизм и творческую энергию: не дождавшись, пока ее возлюбленный накажет злодея, она сама вступает в драку. Но ей достаются не только комедийные роли. В фильме «Тот, кого она любила» Мэри играет молодую женщину, которая покидает своего мужа. Очень уязвимой она предстает в картине «Женщина», где играет школьницу Дорис Уэйн, которая решает выйти замуж за человека старше ее по возрасту не ради любви, а из-за денег, потому что ее мать недавно потеряла все свое состояние. Пикфорд обдумывает предложение мужчины. Она абсолютно спокойна. Ее лицо кажется почти прозрачным, и на нем отражаются страдание, уныние и покорность судьбе. Гриффит утверждал, что вся игра Мэри кажется театральной по сравнению с выразительностью ее глаз. У Пикфорд были исключительные глаза, и она об этом знала. В повседневной жизни она пользовалась ими, чтобы выразить презрение, мольбу, стыд; она воздействовала на людей своим взглядом. На съемках она смотрела прямо в камеру, и кадры на пленке, казалось, пропитывались этим взглядом, словно промокательная бумага.