Мэри Поппинс в Вишневом переулке
Шрифт:
Он сорвал с головы треуголку из газеты и отвесил Мэри Поппинс поклон.
Мисс Ларк поднесла к глазам лорнет.
— Что за чушь, Профессор! Падающие звёзды просто сгорают в атмосфере! Они никогда не падают на землю. Это обычное голубиное перо, выкрашенное светящейся краской или чем-то в этом роде. Фокусники часто устраивают такие трюки.
И она потащила его за собой.
— Это вы, Профессор? — окликнул мистер Бэнкс, который нёсся по переулку на всех парусах с миссис Бэнкс на буксире.
Профессор
— Да, я полагаю, это я. Во всяком случае, люди так считают… Самого я не вполне уверен.
— Потрясающая новость! Я открыл новую звезду!
— Вы имеете в виду ту, на шляпе? Я её видел.
— Да нет же, не на шляпе, а на поясе. До этого их было три — блистательное трио. Но сегодня я ясно различил четвёртую.
— Мисс Шкварк говорит, это люминесцентная краска.
— Краска? Что за чушь! На небе краской ничего не нарисуешь! Вон она, настоящая, не нарисованная. Я проверил. Адмирал Бум тоже. Мы смотрели на неё в телескоп. А кто такая эта мисс Шкварк?
— Ларк! — поправила мисс Ларк. — Неужели трудно запомнить, Профессор? Ларк — значит «жаворонок».
— Нет-нет, это был не жаворонок. Он ведь видел её в телескоп, а телескопы не лгут.
— Конечно, нет. Телескоп показывает факты. Мы теперь спешим в планетарий. Нужно сообщить им.
— Но Джордж, как же дети? — вмешалась миссис Бэнкс.
— Не волнуйся. Говорю тебе, с ними всё в порядке. Надень-ка шляпку, а я сменю галстук. — Мистер Бэнкс задыхался от волнения. — Может, они назовут её моим именем. Вообрази! Это и есть слава! Небесное тело, названное в честь Бэнкса!
И счастливый астроном поволок миссис Бэнкс в сторону дома.
— А почему Бэнкс? Я всегда считал, что его зовут Купер. И я мог бы поклясться, это была шляпа, а не пояс. Хотя память у меня, конечно, уже не то, что прежде. Если она, конечно, была у меня прежде…
Запутавшийся Профессор с надеждой огляделся в поисках своей упавшей звезды.
Но мисс Ларк не намерена была долее терпеть весь этот балаган. Она решительно взяла Профессора за руку и повела его ужинать.
Профессор беспокоился зря. На сей раз память его не подвела.
Его упавшая звезда держала путь в Вишнёвый переулок. Перо сверкало среди маргариток, и свет его отражался в вишнях, свисающих из-под полей шляпы.
Джейн и Майкл смотрели на перо, потом переводили взгляд на небо. Ослеплённые сиянием звёзд, они искали и нашли наконец…
Да-да! Им не нужен был никакой телескоп.
Среди небесных светил пояс Ориона горел на мощном теле невидимого владельца: три ярких звезды выстроились в косую линию, а рядом, маленькая, скромная, светилась, будто светлячок, четвёртая звёздочка.
Когда они выходили из дому, не было ни сияющего пера, ни лишней звезды. Значит, все приключения оказались правдой. Наконец-то можно твёрдо в это поверить. И, встретившись
Позади соловей мистера Твигли снова принялся петь. Прямо перед ними были Главные ворота. Пока коляска скрипела, приближаясь к ним, дети рассматривали россыпь светящихся окон за вишнёвыми деревьями. Парадная дверь Дома Номер Семнадцать, которую родители в суете забыли закрыть, отбрасывала свет на дорожку сада, словно приветствуя их.
— Мэри Поппинс, — спросила Джейн, когда коляска отсчитывала последние метры сегодняшней прогулки, — что вы сделаете со своими серёжками?
— Съем, — лаконично ответила Мэри Поппинс. — С чашкой крепкого чая и тостом.
— Ну да, для чего же ещё вишни, если не для этого!
— А как же моя авоська? — Майкл потянул её за рукав.
— Будь любезен, не висни на мне. Я тебе не садовая калитка!
— Но где она? Скажите! — требовал он.
Интересно, может быть, в эту самую минуту Пегас лакомится конским щавелём?
Её плечи приподнялись.
— Подумаешь, авоська! Две за пенни: одну потеряешь — другая тут как тут.
— Но, может, она не потерялась! — Он украдкой бросил на неё быстрый взгляд. — И вы ведь где-то будете, Мэри Поппинс, когда сбежите от нас.
Она выпрямилась с оскорблённым видом.
— Я была бы вам признательна, Майкл Бэнкс, если бы вы думали, прежде чем откроете рот. У меня нет привычки сбегать.
— Есть, — возразила Джейн. — Вы всегда так: сегодня здесь, а завтра только вас и видели, без всякого предупреждения.
— Но она не уходит в никуда, — заметил Майкл. — Так же, как моя авоська. Но вот куда? Куда вы уходите, Мэри Поппинс? Ведь каждое место как-то называется. Как мы узнаем, где вас искать?
Они затаили дыхание, ожидая, что она скажет. Мэри Поппинс долго смотрела на них, и в её глазах плясали искры. Они видели, как на кончике языка танцует готовый сорваться ответ. Но он не сорвался. Каков бы ни был её секрет, она сохранит его.
— Ха! — сказала она. И улыбнулась.
— Ха! Ха! Ха! — вторил со своей ветки соловей.
И над ними, с неба, неслось: «Ха! Ха!» Весь мир звенел этой загадкой. Но никто, ничто не давало ответа.
Они так и знали! Она ничего не скажет. Она и раньше ничего не объясняла и теперь не станет.