Мэриан: Начало
Шрифт:
Тот безучастно молчал, грустно поблёскивая большими блестящими глазками. Мэриан сложила руки на коленях. Взгляд Мэриан, хоть она и старалась сделать его злым или раздражённым, получался жалким. Они до сих пор были мокрые от слёз, как и ресницы, а глаза опухли. На лице после рыданий ещё оставались красные пятна. – Прости, что я кричу на тебя, Шегги, мне просто… сейчас плохо, – девочка потёрла руками глаза, стирая остатки слёз. Она потянулась к лисёнку и взяла его в руки. Фигурка умещалась в руках и по длине не превышала ладонь Мэриан. – Шегги, я теперь только тебе могу рассказать – о чём я думаю, из-за чего переживаю, из-за чего радуюсь. Раньше я могла
Маленький лисёнок-девочка слушала Мэриан и внимала каждому её слову, а в красивых чёрных глазках лисички словно мелькало сострадание. Или Мэриан так казалось.
– Даже если бы родители и Мишель слушали бы меня, я всё равно ничего им не хочу больше рассказывать. Они считают меня ужасной. Они не говорят мне прямым текстом, что я ужасна, но меня уже столько раз назвали убийцей, что в школе, что дома, что я даже боюсь им всем хоть о чём-то говорить, они снова приплетут то, что я убила его. Убила Джексона Эллингтона. Но они правы. Разве можно это как-то другими словами сказать? Я не должна обвинять их в чём-то. Они не виноваты в том, что я сделала. Это я виновата. Но и Джексон тоже виноват. Я же не лезла к нему самому. Но что я могла сделать? Я должна была дать ему сделать что-то плохое с нами – мной и Мишель? Нет. Я защищала себя и сестру. Я поступила правильно. Но тогда почему все обвиняют меня, и выставляют Джексона пострадавшим?
Лисичка молчит. На её красное платье падает большая прозрачная капля. Большая по меркам фигурки-лисы.
Мэриан снова вытирает уголки глаз, в которых скапливается солёная вода.
– Что насчёт уроков, Шегги? – зевнула Мэриан, тихо всхлипнув. – Я не могу прийти завтра с несделанной домашкой, потому что сегодня я уже приходила с пустыми листочками вместо домашней работы. Папа работает и оплачивает мне школу не для того, чтобы я не выполняла те задания, которые мне дают учителя. Мне нужно отбивать своей учёбой те деньги, которые он тратит, – рассудительно произнесла девочка, размазывая слёзы по лицу.
Она уже не плакала, но тёплые капли, остывая и превращаясь в холодные прозрачные жемчужинки, словно сами капали ей на колени с подбородка. – Я не могу прийти завтра в школу с невыполненной домашней работой… – повторила Мэриан, гладя Шегги по виниловой голове. – Или могу?
– Мэриан, просыпайся, – слышится детский голосок из-за двери в который раз. Сколько так ещё лет Мишель будет безответственной и беспомощной, неспособной даже себя собрать в школу? – Собери меня в школу, поухаживай за мной! – пищит Мишель, и Мэриан истерично смеётся в своей комнате, роняя голову на залитый чернилами черновик.
«Мне хватило сполна двух лет ухаживаний за тобой, как за принцессой» – хмуро думает Мэриан, лениво отскребая себя от стула.
Она целую ночь сидела за уроками, не поднимая головы, лишь иногда отвлекаясь на короткие монологи и редкие разговоры с Шегги, сетуя на свою нелёгкую судьбу.
– Мэриан! – взвизгивает Мишель, стуча в
– Да иду я, иду, – хрипло отзывается Мэриан.
– Доброе утро, нам пора в школу, – буднично оповещает Мишель, когда перед самым её носом распахивается дверь.
– Знаю.
– Ты уже умы… – начала младшая, но замолчала, разглядывая Мэриан. – Вижу, ты давно проснулась, – удивлённо говорит Мишель, но её фраза звучала скорее как вопрос.
– Да, – без эмоций отвечает Мэриан, потирая слипшиеся веки. – Проснулась.
– Я тоже, – вдруг произносит Мишель и обводит себя руками. Девочка в светло-сиреневой ночнушке со слонёнком, на ногах ничего нет.
Простой обмен очевидностями.
– Выглядишь уставшей, у тебя синяки под глазами, как будто тебе поставили два фингала, – сообщила Мишель. – Или это называется «мешки»… – задумчиво протягивает блондинка.
Мэриан глубоко вздыхает.
– В любом случае, выглядишь ты не очень, – признаётся Мишель. – Иди умойся, возможно, у тебя получится их смыть. И там у тебя ещё синяя паста от ручки в районе правой скулы, – добавляет она.
– Спасибо, – коротко говорит Мэриан. Ей сейчас не до реверансов и поклонов, но в глубине души она была благодарна Мишель за проявленную доброту, от неё такое редко услышишь.
– Так, девочки, вразброс или по алфавиту? – улыбается новая учительница математики.
Ученицы зашушукались.
– Давайте по алфавиту, я плохо знаю ваш класс, как раз я узнаю вас лучше. Мадам Флетчер заболела на неопределённый срок, мы, конечно, будем молиться за неё, чтобы она быстро поправилась, но на время, пока она не сможет преподавать у вас, мне придётся её подменить.
– Да, мисс Кэмпбелл, – в один голос говорят девочки. Некоторые утвердительно качают головой.
Мэриан на самой задней парте мирно рисует цветочки на полях тетрадных листов.
– Сейчас я запишу на доске тему сегодняшнего урока, а вы пока можете повторить правила и формулы, которые вы учили дома, – с этими словами учительница встаёт и подходит к доске. Берёт в руки белый мел, который немного пачкает ей пальцы, и поворачивается к классу спиной, медленно записывая на тёмно-зелёной, почти чёрной доске тему урока.
Только Мэриан отвлекается на то, чтобы взглянуть – что же там пишет учительница, как ей в лоб прилетает смятая в маленький комок бумажка в клеточку.
Девочка, покатав в руке бумажный шарик, нервно озирается по сторонам и оглядывает впереди сидящих девочек, в надежде понять – кто кинул ей это.
Но нет, никто не выглядит подозрительно. Все как сидели, так и сидят.
Мэриан растерянно разворачивает бумажку. Тихо-тихо, чтобы бумага не шуршала и не оповещала всех в классе о том, что она делает. И медленно, чтобы успеть морально подготовиться ко всему, что там может быть написано.
«Даже не представляю – что там…» – хмуро думает Мэриан, пока крошечная версия самой Мэриан в голове у девочки стучит носком туфли по импровизированному полу, скрестив руки на груди.
«Так ты форму отстирала или новую купила?» – успела прочитать она, как кто-то резко выдёргивает записку у неё прямо из рук.
– Эй! – вскрикивает Мэриан, и её крик переходит на шёпот, когда она сталкивается глазами с лицом учительницы.
– На уроках нельзя отвлекаться на посторонние вещи, – звучит холодный голос мисс Кэмпбелл. – И кричать на учителей тоже, – добавляет она. От её доброты почему-то не осталось и следа. Словно это совсем разные люди были – та мисс Кэмпбелл и эта.