Меридон, или Сны о другой жизни
Шрифт:
— А я ставлю гинею на девушку, — крикнул кто-то сзади. — Похоже, что она знает толк в лошадях. Я ставлю на нее.
Я в смущении отступила назад и опять дернула Роберта за рукав.
— Записывайте ставки, бога ради. И найдите кого-нибудь, кто поставит деньги за вас.
Тут я увидела, что к коню направляется конюх с тяжелым мужским седлом и полной упряжью, которая весила чуть ли не сотню килограммов. Незамеченная, я скользнула к нему.
— Мой хозяин не хочет, чтобы вы так запрягали лошадь, — вежливо сказала я парню. — Он просит передать,
Парень удивленно уставился на меня и хотел было возразить, но я убежала. Пока мы шли на поле, к нам присоединилась по меньшей мере пара дюжин спорщиков. Я увидела, что маленький остролицый человек записывает все ставки Роберта. Я шла за ними мелкими семенящими шагами, опустив глаза.
Когда конюх подвел к толпе коня, все, включая Роберта, ахнули. Он злобно косился на всех, плотно прижимая уши к голове и оскалясь. Но я улыбалась от счастья. Мне казалось, что я знала его всю мою жизнь. Что он принадлежал мне еще до рождения, что на нем скакала моя мама и даже моя бабушка.
— Кей, — тихо позвала я и выступила в середину круга.
Ленты на моей шляпке развязались и полоскались на ветру. Конь испугался и отпрыгнул назад, толпа вздрогнула и расступилась, издав громкое «ах!». Люди продолжали заключать пари, и я знала, что сегодня я заработаю небольшое состояние для Роберта и смогу получить Кея в свою собственность.
Я подошла к голове жеребца, он тревожно отпрянул в сторону. Роберт слишком туго натягивал его поводья. И я выждала минутку, чтобы он успокоился.
Кей вытянул ко мне голову и стал обнюхивать платье, лицо, волосы. Разговоры позади нас смолкли, и некоторые люди вдруг попытались расторгнуть пари, хотя делать это было уже поздно. Но я едва слышала их. Я тихонько положила руку на холку коня и почесала его теплую кожу за правым ушком так же ласково, как гладит кобыла своего жеребенка. Кей смешно фыркнул, будто сразу забыл все побои и свой страх при одном чужом прикосновении, и я повернулась к Роберту, улыбнулась и сказала:
— Теперь можно садиться.
Роберт помог мне забраться на коня, но в глазах его застыл испуг.
— Отойдите, пожалуйста, в сторону, — тихо попросила я, садясь в седло.
И тут произошло то, чего я боялась. Почувствовав седока, конь вспомнил жестокость тренировок, и боль побоев, и злую радость от сбрасывания своего мучителя. Он мгновенно взвился на дыбы, и только быстрота, с которой Роберт бросился на землю и откатился в сторону, спасла его от убийственных ударов копыт.
— Хватайте его! — раздался крик из толпы.
Но Роберт уже был на ногах.
— Подождите. — И он властно поднял руку. — Ставки сделаны.
Я скрючилась на спине жеребца, как блоха. Когда он опустился на ноги, я стала ждать новых фокусов, но их не последовало. Видимо, я так мало весила по сравнению с дородными фермерами, что Кей решил, будто он уже меня сбросил, и теперь все, что от меня требовалось, это усидеть на нем в течение трех минут. Краем глаза я увидела человека с часами в дальнем углу поля и понадеялась,
Конь стоял, замерев. Я тихонько положила руку ему на шею и погладила атласную кожу. По его крупу пробежала дрожь, будто прикосновение человеческой руки было ему приятно.
— Кей, — прошептала я. — Мальчик драгоценный. Не волнуйся, я хочу взять тебя домой.
Его ушки вытянулись вперед, и он стоял спокойно и горделиво, напоминая статую. Я легонько тронула его каблуками, и он сделал несколько неторопливых плавных шагов. Потом я слегка натянула поводья, и он остановился. Я глянула вперед и увидела бледное лицо Роберта, у которого от удивления отвисла челюсть. Я улыбнулась ему, и он, взяв себя в руки, постарался скрыть свою растерянность.
— Две с половиной, — пробурчал пьянчужка с часами.
Все смотрели на меня так, будто были разочарованы, будто они предпочли бы видеть меня распластанной на земле и с переломанной шеей. Они жаждали кровавого зрелища, безразлично какой ценой.
— Три, — торжественно объявил пьяница. — Точно три.
— Подстроено! — завопил вдруг мистер Смитти. — Лошадь была подучена. Эта девчонка дрессировала ее. И вообще, я готов спорить, что это не девчонка, а переодетый сын этого человека. Все подстроено, чтобы одурачить меня и вытряхнуть содержимое из моего кошелька.
Услышав звук его противного голоса, Кей будто сошел с ума. Он так быстро присел на задние ноги, что я мгновенно скатилась к хвосту и вынуждена была уцепиться за седло, чтобы остаться на спине лошади. Тогда он забил ими в воздухе, и толпа с испуганным криком подалась назад. Шум напугал коня еще больше. Взбрыкнув, он опустил голову почти до земли, и я скатилась с него на мерзлую землю с грохотом, который оглушил меня саму.
Когда я пришла в себя, оказалось, что я сижу на земле, уткнувшись головой в колени, а из носа капает кровь прямо на мой новый чистый передник. Роберт, не обращая на меня никакого внимания, собирал свой выигрыш. Один сердобольный человек, проходя мимо, погладил меня по склоненной голове и кинул шестипенсовик. Другой прошел мимо, бормоча в мой адрес ругательства. Я подняла голову и увидела, что Роберт смотрит в мою сторону, карманы его оттопыриваются, а маленький человечек продолжает собирать выигранные деньги. Конюх придерживал коня, но на его лице был написан страх и он явно ждал, чтобы кто-нибудь поскорее освободил его от опасной работы.
— Он мой, — сказала я и сплюнула накопившуюся во рту кровь.
Я поднялась, пошатываясь, и заковыляла к коню, протягивая руку за поводьями. Парень отдал их мне с откровенным облегчением.
— У тебя фонарь под глазом, — сказал он мне.
Я кивнула, чувствуя, что начинаю плохо видеть. Я прижала к глазу уголок передника, который был таким чистым сегодня утром.
— Я тоже думал, что все было подстроено, пока не увидел, как ты упала с лошади, — сказал он мне.
Я попыталась улыбнуться, но было очень больно шевелить губами.