Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Тараборелли Рэнди

Мэрилин Монро была намного больше, чем просто известная кинозвезда. Она была хрупкой, уязвимой и благородной душой, храбрым бойцом в разрушительном сражении с собственным рассудком. Я поставил перед собой трудную задачу — с помощью этой книги попытаться объяснить ее трудный путь. И, работая над книгой, я обнаружил совершенно иную Мэрилин, женщину намного более сложную и серьезную — и, возможно, даже трагическую, — чем та, которую, как мне казалось, я хорошо знал.

Предисловие

Похожая на пещеру сцена вызывает волнение, ее стены, вибрирующие от аплодисментов, в следующее мгновение начинают дрожать от всеобщего хохота. В конце одного из длинных, выводящих на

эту сцену коридоров за закрытой дверью сидит женщина, знающая ее по-своему. Всего несколько минут назад она, как ветерок, промчалась через толпу зрителей и закулисных техников с уверенной улыбкой, распространяя очарование. Отправив рабочего сцены, чтобы тот принес ей что-нибудь выпить, она, ожидая его, похоже, просто дрожит от мрачного предчувствия. «Они смеются надо мной», — говорит она молодому человеку, который протягивает ей стакан воды из-под крана: «Прислушайся». Но он не может сделать то, что она ему говорит, потому что слишком сильно потрясен тем, что она смотрит ему в глаза, что она говорит с ним... ведь она ... — это же Мэрилин Монро. Безусловно, даже если бы он всего час назад пожал руку президенту Соединенных Штатов, этим мгновением он дорожил бы больше.

Всего за несколько секунд до этого, высунув голову из гримуборной, чтобы попросить его принести ей пить, женщина была на грани истерики, она путала слова и паниковала. Но теперь она смотрит на него совсем иначе. С перспективой. Уверенностью. Возможно, даже мудростью. После того, как становится ясно, что он почти парализован ее присутствием, она бросает на него участливый взгляд и понимающе улыбается. В конце концов, он — просто еще один из многих, и она знает это — один из миллионов мужчин, обожающих ее. Однако одного он не знает, и это могло бы удивить его: она его тоже любит.

К 19 мая 1962 года Мэрилин Монро свела почти на нет круг близких друзей или, возможно, обстоятельства жизни сделали это за нее. В ее жизни было много людей, пытавшихся пробиться к ней сквозь приступы беспокойства и паранойи. Однако их усилия почти всегда оказывались тщетными. Мэрилин была убеждена, что все знает лучше. Ее душевное расстройство заставило самых дорогих для нее людей сложить руки и сдаться перед ее потребностью быть правой — даже если она считала себя правой в том, что должна страдать. И, поскольку рядом с ней не осталось никого, кто мог бы поддержать ее в самые мрачные периоды жизни, ей приходилось проводить большую ее часть в одиночестве... что, конечно, еще глубже погружало ее в бездну отчаяния. Поэтому и возникали мгновения, подобные мимолетной встрече с пораженным ею незнакомцем, потерявшим в ее присутствии дар речи, — они напоминали ей о том, кем она была и что от нее ожидают.

Она отходит от стены, к которой прислонялась, и подходит к молодому человеку. Встав перед ним, она протягивает к нему руки, берет его за голову и целует в макушку. «Спасибо, — мягко говорит она, — теперь мне нужно подготовиться».

Выскользнув из комнаты, он заметил, как она, громко вздохнув, подошла к большому зеркалу. Затворяя дверь, он успевает заметить, что Мэрилин начинает смеяться. Затем, когда щелкает дверной замок, снова воцаряется тишина. Это странное поведение заставляет его задуматься о том же, о чем думал каждый, кто оказался за кулисами тем вечером: что там происходит? И не только в гримуборной, но и в ее красивой головке.

«Мэрилин упорно репетирует перед этим представлением, — объясняла ее подруга, Сьюзен Страсберг, — я тоже считаю, что даже слишком много. Для нее это слишком важно. Все, что ей нужно было сделать, это пропеть: «С днем рождения». Возможно, большинство исполнителей сделало бы это с закрытыми глазами».

Безусловно, Мэрилин не относилась к «большинству исполнителей». На самом деле она даже не относилась к «большинству людей». Скорее она была женщиной, которая день за днем вела битву против психического заболевания. Ее необычные перепады настроения и непредсказуемое поведение

обычно рассматривались публикой как оригинальность капризной кинозвезды. Однако возможно, что ее поведение главным образом определялось мучительной, упорной борьбой, которую она вела почти всю жизнь и о которой практически никто ничего не знал.

Почему тем вечером Мэрилин, всемирно известная знаменитость, считала, что над ней смеются? Хотя в прошлом она нередко неправильно полагала, что о ней плохо говорят или думают, этим вечером она оказалась права. Над ней действительно смеялись.

В ту пору на ее истории были потрачены галлоны газетной краски, чтобы поведать миру, что собой представляет Мэрилин Монро, и никто не мог добавить ничего нового. Однако в течение нескольких недель перед этим представлением в Mэдисон-Сквер-Гарден в Нью-Йорке большая часть чернил ушла на то, чтобы доказать, что прежде всего она человек безответственный. Она хронически опаздывала на съемки или даже не появлялась на съемочной площадке во время работы над последним фильмом, — ее даже пришлось уволить. Мир знал об этом и не беспокоился. В конце концов, она же была Мэрилин Монро. По общему мнению, у нее была карт-бланш на подобные выходки. Те, кто был ее фанатом в течение, по крайней мере, последнего десятилетия, рассматривали ее все возрастающую непредсказуемость как неизбежное зло — всего лишь часть из того, что делало ее Мэрилин. Однако правда заключалась в том, что ее проблемное поведение было чем-то более серьезным, чем капризами звезды, о которой будут сплетничать на вечеринках за коктейлями. Это был признак, что с ней что-то сильно не так.

В тот вечер на сцене было много известных исполнителей. Они собрались, чтобы отпраздновать день рождения президента Джона Ф. Кеннеди. Присутствовал Фрэнк Синатра, были Элла Фитцджеральд, Джек Бенни, Генри Фонда, Леонтина Прайс и множество других звезд. Каждый из них выходил на сцену, и его достойно представляли. Однако с Мэрилин все пошло по-другому.

«Господин президент, Мэрилин Монро», — несколько раз за вечер нараспев произносил британский актер Питер Лоуфорд. Однако «розыгрыш» этих многочисленных объявлений заключался в том, что после объявления внимание зрителей устремлялось на сцену, а там... ничего. Она не появлялась. Естественно, все смеялись. В конце концов стало общепринятой шуткой, что Мэрилин Монро не та персона, на которую можно положиться. Смешно? Не очень-то, особенно если потратить некоторое время и понять, почему она вдруг стала ненадежной.

Естественно, тем вечером она участвовала в шутке, и даже похоже было, что ее приятно возбуждало то, что ее появление превратилось в четырехчасовое событие. Мэрилин знала, что, как нередко случалось в ее жизни, особенный интерес у публики вызывает то, чего, по их мнению, у нее не было, а не то, чем она обладала. Дин Мартин однажды заметил: «Большинство людей, думая о Мэрилин, вспоминало совсем не о таланте. Они смотрели на это существо, наделенное красотой богини и мозгами павлина». Однако Мэрилин совсем не была тупой блондинкой, она была куда более интеллектуальна, чем полагали очень многие. В течение многих лет она использовала свои интеллектуальные способности, чтобы скрыть свою глубоко личную борьбу.

И тем вечером, как всегда, ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы простая смертная женщина смогла превратиться в богиню, которую знал и любил весь мир. Когда Мэрилин наконец вышла на сцену, театр взорвался громом аплодисментов. Она была харизматичной, сильной и, естественно, поражала красотой. Питер Лоуфорд смотрел, как она, изгибаясь, движется к нему мелкими шажками, поскольку ей мешало зауженное внизу платье из мерцающей ткани. После заключительной изюминки к шутке вечера: «Г-н президент... и наконец... Мэрилин Монро», — он коснулся роскошной груди звезды и снял с нее горностаевый мех. Она стояла там и выглядела почти нагой, закутанная только в свою эфирную красоту, мерцая блестками, бусинками, искрящимися в свете софитов.