Шрифт:
Эдмонд Гамильтон
Меркурианские заметки
История — это, как правило, процесс добавления одного тривиального события к другому тривиальному событию, пока не произойдёт что-то грандиозное. И часто всё начинается с мелочи, вроде следующей радиограммы:
Кранто, Сумеречная территория, Меркурий
Межмировая радиографическая служба
22 мая 2061 года. Полдень.
Чарльзу Х. Брауну, Управляющему редактору «Мультипланетарных
Бонскоск, шеф:
Что на местном наречии означает «Доброе утро», «Привет», «Здорово», «Выпьем», «Как твоя печень»… Выбирайте, шеф. У местных жителей есть всего две сотни основных терминов — «хрюканье» было бы более понятным — для удовлетворения всех их языковых потребностей.
Итак, шеф, это ваш корреспондент из Внеземелья, который ведёт репортаж из самого шикарного отеля Кранто, предположительно оснащённого кондиционерами.
«Прямо как на Земле», — сказал менеджер. Не думаю, что он когда-либо был на Земле.
Кранто находится в середине узкой десятимильной полосы, опоясывающей планету, условия на которой — нечто среднее. Когда ветер дует с ночной стороны, температура за десять минут опускается на тридцать градусов — этого достаточно, чтобы даже искусственные зубы на столе застучали, как у старика в соседней комнате. Когда наступает черёд жарких ветров, кажется, что ты жжёшь уголь в Сахаре.
И вот я сижу за своей пишущей машинкой, только что мои пальцы были фиолетово-холодными, а в следующую секунду с подбородка капает, как из крана.
Совсем как на Земле! Рансмурл!
Это меркурианское ругательство, которое включает в себя все ругательства в галактике Млечный Путь и десяти других. Но, чёрт возьми, никто не скажет, что Эстон Уайрик презирает личный комфорт.
«Узнавайте новости!» Это старый добрый лозунг, которому мы следовали с тех пор, как в начале двадцатого века первый охотник за сенсациями погнался за пожарной машиной.
Мне потребовалось три дня, чтобы акклиматизироваться. Не ругайтесь, шеф. Я написал кое-что, что вы можете использовать в «Уголке поэта». На четвёртый день мы с другими членами нашей группы отправились на обычную экскурсию по знаменитым шахтам. Они надевают на вас довольно приличный асбестовый герметичный костюм, доставляют вас туда на монорельсе и каждый час обрызгивают жидким воздухом.
Я уже говорил что-нибудь о жаре? Шахты находятся примерно в пяти милях от Сумеречной территории, на самом краю Аида. Температура на поверхности 267 градусов по Цельсию. Солнце такое яркое, что невозможно смотреть вверх даже через козырёк из дымчатого стекла. И не наступайте в лужи, предупреждают они вас. Это не вода и не ртуть — это расплавленный свинец, сочащийся из камней снизу!
В шахтах прохладно, всего 95 градусов (203 градуса по Фаренгейту, конечно). Для коренного населения с кожаной оболочкой это прохладно. Я слышал, что они бреются, проводя раскалённым утюгом по подбородку. Я дал одному из них выпить бренди — лекарственного бренди, шеф, — и будь я проклят, если он вздрогнул. Он дал мне попробовать какой-то местный напиток. Если бы я сделал настоящий глоток, мой брат на Земле опьянел бы.
Как бы то ни было, это грандиозное
Там есть залежи олова, до которых они ещё не добрались, хотя пробурили уже десять миль. Более подробная информация в моём официальном отчёте, который поступит к вам позже по радио. Вы даже не представляете, насколько грандиозна эта отрасль, шеф. Подождите, пока не увидите мои фото, что я передам по радио.
Вот ещё информация, которую я только что получил от Орби. За последние сорок лет с Меркурия доставили на Землю в десять раз больше золота, чем Земля когда-либо имела.
Кстати, угадайте, кто здесь, на Меркурии? Доктор Ронсон Халберт, бывший землянин! Тот самый парень, который был сослан за атомный взрыв, уничтоживший половину города Форт-Уэйн, штат Индиана. У него здесь есть какие-то официальные полномочия. Я проверю его подробнее.
А сейчас отключаюсь, пока у вас не случился инсульт из-за стоимости этой радиограммы. Рик.
Затем, конечно, мы обнаруживаем второе тривиальное событие, добавленное к первому:
Астону Уайрику
Кранто, Т.Т., Меркурий
22 мая. Полночь
Дорогой Рик:
Ты сумасшедший дурак, перестань присылать мне всякую чушь. Я хочу что-нибудь для печати. Я хочу историю. Я хочу, чтобы люди заинтересовались. Кого волнует, сколько марганцевой руды было отгружено, где и когда, или сколько новых шахт открыла Комиссия по развитию Меркурия за последние десять или миллион лет?
Я знаю, что ты сделал. Ты просто скопировал информацию о шахтах у какой-то компании. А в остальное время ты бездельничал и писал стихи.
Ты путешествуешь по планетам, рассказывая миллионам наших читателей о жизни в других мирах. Жизни, понимаешь? Действуй. Только потому, что ты был лучшим журналистом в нашем штате, я не увольняю тебя сию секунду. Но старые добрые времена не могут длиться вечно. Понимаешь меня?
Кто такой, чёрт возьми, этот Орби?
Брауну, двадцать третьего мая. Полдень.
Уважаемый шеф:
Интересы человека — это то, чего вы хотите? Как вам это? На шахте номер Восемнадцать объявлена сидячая забастовка! Помните сидячие забастовки, шеф? Это восходит к началу двадцатого века, когда Капитал и Труд не могли договориться о том, имеет ли простой человек право на жизнь или нет.
Как меркурианцы до этого додумались, я не знаю. Может быть, они читали историю Земли. В любом случае, они сидят и требуют… Но угадайте, чего они требуют? Больше тепла! Они утверждают, что работают в условиях сильного холода. Здесь всего в два раза жарче, чем в жаркий летний день в Нью-Йорке. Они хотят, чтобы компания установила обогреватели внизу, чтобы поддерживать температуру в комфортных 120 градусов, что является нормальным для этих любителей огня.