Мерлин
Шрифт:
Она грустно улыбнулась.
— Ты бы так не говорил, если б знал, что я хочу попросить.
— Проси. Не думаю, чтобы какая-нибудь твоя просьба заставила меня изменить свое мнение.
Виновато оглядевшись — кухонная девчонка, которая собирается сознаться в постыдном проступке, — Игерна сказала тихо: — Я должна попросить у тебя назад Утеров меч.
Я на мгновение задумался.
— Вот видишь, — смущенно молвила королева, — ты уже сердишься.
— Что ты, ничуть. Но зачем тебе меч?
—
Не впервые женское сердце верно угадало, что надо, и угадало куда быстрее, чем сумел бы додуматься мужчина. Всего один день на совете — и она поняла главное: не имея своей власти, она никак не сможет повлиять на решение.
— Так что? Можно мне его забрать?
— Конечно, госпожа моя. Но как ты намерена с ним поступить?
Она покачала головой.
— Это я пойму, когда придет время. Так я пришлю Кадана?
— Я приготовлю меч к его приходу.
Покончив с делом, королева заговорила о другом.
— Мы прекрасно доехали, не то что прошлый раз... — Она замолчала, вспоминая, как ехала с Горласом и Утером. — И все же я никогда не забуду то путешествие. Тогда я впервые увидела Утера... с этого столько началось...
Мы вместе шли по узкой улочке к дому неподалеку, где она расположилась.
— Пообедай со мной сегодня, Мирддин, — предложила она, — если не собирался провести время как-то приятнее.
— У меня не намечено ничего другого, — ответил я, — и уж, разумеется, ничего более приятного. Твое приглашение, Игерна, большая для меня честь. И я принесу меч.
Она торжествующе улыбнулась.
— Ты правда не сердишься?
— Кто я такой, чтоб на тебя сердиться?
Она пожала плечами.
— Я просто на всякий случай.
Я вернулся к Градлону. Пеллеас ждал у дверей.
— Он здесь со своими людьми. Я не мог им помешать.
Я взглянул на пять крепкошеих, коренастых лошадок, привязанных к кольцам в стене.
— Кто «он», Пеллеас?
— Лот. — Пеллеас огорченно нахмурился. — Сказал, что хочет с тобой поговорить.
Выбора не оставалось. Я вошел в дом и увидел толпу северян. Лот стоял у очага, спиной к двери, держась руками за идущие к потолку железные цепи.
При моем появлении все смолкли. Лот обернулся — глаза его были цвета снега в густой тени: серо-синие и холодные, как зимние льдинки. Я стоял в дверях, а он смотрел на меня, как ни в чем не бывало.
Несколько мгновений я помедлил, потом вошел в комнату, ощетинившуюся скрытыми кинжалами и незримыми копьями.
Глава 18
— Ну, Мерлин Амброзий, Мирддин Эмрис, — сказал наконец Лот, — для меня это большая
— Государь Лот, я тебя не ждал.
— Да уж ясное дело. Сдается, никто меня в Лондоне не ждал. — Он внезапно лукаво улыбнулся. — Но по мне так и лучше.
В комнате вновь воцарилась тревожная тишина.
Я нарушил ее словами:
— Выпьешь со мной? У Градлона отличное вино.
— Я не пью вина, — холодно отвечал он. — Нам на Оркадах эта роскошь не по карману, и я еще не вошел во вкус южных пороков.
— Меда? — спросил я. — Уверен, хозяин найдет и его.
— Пива, — ответил он, беспомощно разводя руками. — Как видишь, я люблю простые радости.
За шутливым нажимом на эти слова угадывался волчий аппетит, и мне подумалось о немыслимых извращениях. Однако он улыбнулся, как будто гордился сказанным. Да, вот настоящий сын своей матери. Я подавил порыв выбежать из комнаты. Надо узнать, что его сюда привело, и ради этого придется терпеть.
Я жестом показал Пеллеасу (он застыл рядом со мной, словно телохранитель) принести пива. Лот махнул одному из своих людей, и тот бесшумно вышел за Пеллеасом.
Я решил не затягивать бессмысленный разговор.
— Зачем ты пришел? — спросил я.
Прямота моя его позабавила.
— А ведь еще и пиво не разлили, — добродушно укорил он. — Что ж, братец, коли ты спросил, я отвечу. У меня была лишь одна причина покинуть благословенные пределы моего солнечного королевства. Без сомнения, ты можешь ее угадать.
— Остальные здесь для того, чтобы добиваться верховной власти, но я не думаю, чтобы ты надеялся получить ее для себя.
— По-твоему, я недостоин?
— По-моему, ты никому не известен.
— Своим тактом ты славишься на всю страну. — Лот отбросил голову назад и рассмеялся.
Вошел Пеллеас с чашами. Гостевую он предложил Лоту; тот взял ее, плеснул через край несколько капель богу домашнего очага, потом жадно и с явным удовольствием отпил.
Затем он передал чашу старшему из своих людей, утер пальцами рот и обратил на меня жгучий взгляд.
— Матушка предупреждала, что с тобой будет трудно. Я гадал, не утратил ли ты вкус к драке.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Он пожал плечами.
— Всю жизнь я слышу про Лондон. И вот мне вздумалось прокатиться по морю, и я сказал приближенным: «Давайте-ка съездим и сами посмотрим на это диво. Если понравится, может, там и останемся». Вообрази же мое изумление, когда я приезжаю и узнаю, что здесь выбирают короля.
Несмотря на насмешливый тон, я различил в его ответе крупицу истины: отплывая с Оркад, он не знал о выборах. Он прибыл сюда совсем с иной целью, о совете же узнал по пути или, как говорит, только в Лондоне. И все же я заметил, что мой вопрос так и не получил ответа.