Мерлин
Шрифт:
— Ты очень убедительно заступалась за эту несчастную мышь, но я решил загубить ее жизнь, как она загубила мою.
— Ну что ж, господин, — величественно произнесла дама, — поступай, как тебе угодно.
Манавиддан вернулся к своему делу и, сняв с рукавицы шнурок, завязал один конец у мышки на шее, когда же стал поднимать ее к перекладине, услышал снизу крик.
— Ни одной живой души не видел я все семь лет, а тут вдруг одолели, — проворчал он про себя.
С этими словами
— Ллеу в помощь, — произнес архидруид. — Какой работой занят господин?
— Коли хочешь знать, вешаю воришку, который меня сгубил, — отвечал Манавиддан.
— Прости господин, но уж больно легко, выходит, тебя сгубить. Ибо сдается мне, в руке у тебя мышь.
— Все равно это вор и разбойник, — буркнул Манавиддан. — А я не обязан держать перед тобой ответ.
— Я не прошу ответа, — отвечал архидруид. — Только горько мне видеть, что столь славный муж карает беспомощное создание.
— Тоже мне, беспомощное! Видел бы ты, как эта мышь со своими товарками опустошала мои поля, лишая меня пропитания!
— Ты человек разумный, — промолвил архидруид, — и позволишь мне выкупить это ничтожное создание. Я дам за нее семь золотых слитков.
Манавиддан твердо покачал головой.
— Нет, я не продам эту мышь ни за какое золото.
— Негоже человеку твоего звания убивать мышь, — возразил архидруид. — Посему дозволь ее выкупить за семьдесят золотых слитков.
— Позор мне будет, если соглашусь хоть за дважды по семьдесят!
Архидруид не сдавался.
— И все же, господин мой, не стоит тебе марать руки об эту тварь. Я дам тебе сто коней, и сто воинов, и сто крепостей.
— Я повелевал тысячами, — отвечал Манавиддан, — и не соглашусь на сотню.
— Коли ты от всего отказываешься, — промолвил архидруид, — то сам назови свою цену.
— Ладно. Есть цена, на которую я готов согласиться.
— Говори и получишь.
— Желаю, чтобы ты освободил Рианнон и Придери.
— Будет по-твоему, — отвечал архидруид.
— Ллеу клянусь, это еще не все.
— Что же еще?
— Сними заклятие с королевства Диведд и со всех моих владений.
— Будет по-твоему, только отпусти эту мышь.
Манавиддан кивнул и взглянул на пленницу.
— Отпущу, только скажи прежде, что тебе в этой мыши.
Архидруид вздохнул.
— Ладно, твоя взяла. Она моя жена, не то не стал бы я ее выкупать.
— Твоя жена! — воскликнул Манавиддан. — Неужто я поверю в такую чушь!
— Поверь мне, господин, так оно и есть. Это я наложил заклятье на твои земли.
— Кто ты и почему хочешь моей погибели?
— Я — Хен Даллпен, верховный друид Острова
— За что? Чего я тебе сделал? — Манавиддан в жизни никого не обидел, будь то друид или жрец.
— Ты занял престол Брана Благословенного, не спросясь Ученого Братства. За это я наложил заклятие на твое королевство.
— А зачем ты уничтожил мои поля? — спросил Манавиддан.
— Когда мои спутники проведали о пшенице, они попросили обратить их в мышей, чтобы расхитить твой урожай. На третью ночь моя собственная жена отправилась с ними, а она на сносях, не то бы тебе ее не поймать. Однако, коли так вышло, я верну тебе Рианнон и Придери и сниму заклятье с твоих земель. — И архидруид закончил словами: — Теперь, когда я все тебе рассказал, отпусти мою жену.
Манавиддан поднял взор на Верховного друида.
— Глупец я буду, если сейчас ее отпущу.
— Чего же еще ты хочешь? — вздохнул архидруид. — Скажи и покончим с этим делом.
— Обещай, что, сняв заклятие, не наложишь нового ни сейчас, ни в будущем.
— Обещаю. Так отпустишь мышь?
— Еще нет, — твердо отвечал Манавиддан.
Архидруид вздохнул.
— Что ж, мы до вечера не столкуемся? Давай, говори.
— Обещай не мстить за то, что случилось здесь, — отвечал Манавиддан, — ни Рианнон, ни Придери, ни моим землям, ни людям, ни имуществу, ни скоту. — Он взглянул архидруиду прямо в глаза. — Ни мне самому.
— Ллеу свидетель, мудро ты придумал. Ибо, не скажи ты этого, были бы твои новые страдания горше прежних.
Манавиддан пожал плечами.
— Каждый оберегает себя, как может.
— Теперь отпусти мою жену.
— Не отпущу, пока не увижу Рианнон и Придери, идущих ко мне навстречу.
— Тогда смотри, — устало промолвил архидруид. — Вот они идут.
Появились Рианнон и Придери; Манавиддан бросился к ним, радостно приветствовал и начал рассказывать обо всем случившемся.
— Я сделал все, что ты просил, и больше, чем сделал бы, не попроси ты об этом, — взмолился архидруид. — Исполни же единственную мою просьбу: отпусти мою жену.
— Охотно, — произнес Манавиддан, разжал кулак, и мышь выпрыгнула на землю.
Архидруид нагнулся, прошептал ей на ухо слова на тайном древнем наречии, и в тот же миг мышь обернулась пригожей беременной молодкой.
Манавиддан оглядел свои земли, глядь, все на месте: дома, и люди, и скот, будто никуда и не пропадали. Только Манавиддан знал, что это не так.
Здесь кончается Мабиноги о Манавиддане, милая моя волчица. Да, печальная местами история, но, думаю, ты согласишься, что конец искупает все.