Мерлин

Лоухед Стивен Рэй

— Ясно, — произнес я, опечалившись. Мелвис, Эльфин, Ронвен — все умерли. И сколько еще других? Великий Свет, а я ничего не ведал!

Пеллеас ушел к лошадям и теперь вернулся с едой.

— Вы голодны? У меня тут хлеб, сыр и немного меда. Еда вас ободрит.

— Давай поедим вместе, — сказал я. — Приятнее всего мне будет разделить трапезу с другом.

За едой он немного рассказал о своих поисках, в которых обошел чуть не все уголки Калиддона.

— Мне думалось, ты погиб, — сказал я, когда он закончил. — Все полегли: Кустеннин, Гвендолау,

моя дружина... Ганиеда, все погибли, и ты с ними. Я не мог этого вынести. Отче Милостивый, прости меня, я обратился в бегство.

— Многие погибли в тот день, — печально отвечал он, — но все же не все. Я остался жив, и Кустеннин тоже. Я видел, как вы скакали прочь, знаете? Я даже кричал вам вслед, но вы не слышали. Уже тогда... — Лицо его просветлело. — Уже тогда я знал, что когда-нибудь вас найду.

— Уж очень ты был в себе уверен. Даже двух коней взял.

— Каллидонский лес велик, господин, но я всегда сохранял надежду.

— Твоя вера вознаграждена. Я тоже наградил бы тебя, но у меня ничего нет. Да будь у меня даже девять королевств, никакой дар не сравнился бы с даром твоей преданности, Пеллеас. Ни у кого еще не было такого друга!

Он медленно покачал головой.

— Я получил награду, — тихо сказал он. — Единственное мое желание — снова служить вам.

Мы в молчании закончили трапезу, я встал и стряхнул крошки с одежды, потом глубоко вдохнул горный воздух — воздух изменившегося мира. Покуда я укрывался в пещере, тьма окрепла. Теперь надо узнать, горит ли еще свет и насколько ярко.

Пеллеас собрал остатки еды и подошел ко мне.

— Куда вы намерены отправиться, господин Мерлин?

— Толком не знаю. — Я взглянул на ручей и пещеру. Теперь она казалась холодной, заброшенной и чужой. — Кустеннин по-прежнему живет в Калиддоне?

— Да, господин. Я заезжал к нему в начале весны.

— А моя мать — она по-прежнему в Диведе?

— Она вернулась в Инис Аваллах.

— Понятно. А сам Аваллах?

— Неплохо. Но увечье по-прежнему его мучит.

Я повернулся и резко спросил:

— Если Харита в Инис Аваллахе, то кто правит в Диведе?

— Теодриг — племянник Мелвиса.

— А в Летнем краю?

— Правитель по имени Эливар, — отвечал Пеллеас и, замявшись, словно не хотел сообщать неприятную новость, добавил: — Но над ним есть другой, Вортигерн. Вообще-то этот... этот человек провозгласил себя королем над всеми британскими государями.

— А, верховным королем.

Вортигерн. Да, я видел твое лицо в огне, видел тень твоего прихода. И слышал грохот твоего падения.

— Что такое, господин?

— Ничего. Говоришь, Вортигерн правит в Летнем краю?

— А также в Гвинедде, Регеде и Ллогрии. Он неимоверно тщеславен и жесток. Ни перед чем не останавливается.

— Я знаю о нем, Пеллеас. Но не тревожься, его дни на этой земле не так долги.

— Господин?

— Я видел это, Пеллеас. — Взор мой упал на долину, где темные кроны деревьев жались к подножью горы. По берегу ручья

к нам направлялись четверо всадников.

Мне следовало удивиться, ведь за все эти годы я не видел ни души, но отчасти я этого ждал, потому что с первого взгляда понял, кто они и зачем едут. Знал я и другое — кто привел их ко мне.

— Враг не теряет времени, — сказал я, вспоминая недавнего гостя и его вкрадчивую повадку. Да, я устоял — в помрачении сердца и разума я, по милосердию благого Бога, все же не покорился. А теперь я снова здоров. Я исцелился и полон сил.

Древний враг, что бы ты ни задумал, я, Мирддин Эмрис, не покорюсь!

Пеллеас некоторое время наблюдал за всадниками.

— Может быть, нам уйти, господин?

— Нет, — отвечал я. — Ты спросил, куда мы пойдем. Думаю, эти люди едут, чтоб нас проводить.

— Куда?

— К местному диву — человеку, поставившему себя выше всех королей древности.

— Люди Вортигерна! Господин Мирддин, за мной никто не следил, клянусь!

— Нет, не следил. Их послал другой.

— Еще есть время, бежим.

— Что ты, Пеллеас, нам нечего страшиться этих людей. К тому же я хотел бы увидеть Вортигерна лицом к лицу. Я еще никогда не видел Верховного короля.

Пеллеас скорчил гримасу.

— Говорят, там и смотреть-то не на что. А те, кому дорога жизнь, вообще стараются держаться подальше.

— Тем не менее, я пойду и засвидетельствую почтение человеку, который правил королевством в мое отсутствие.

Мы ждали. Всадники медленно поднимались по крутому откосу, и у меня было время внимательно их разглядеть: три плечистых воина с бронзовыми браслетами выше локтя и кожаными щитами, и еще один, судя по дубовому посоху за седлом, — друид. Несмотря на раннее утро, все четверо были истомлены дорогой, их кони спотыкались от усталости. Значит, поручение настолько спешное, что они ехали без сна и отдыха всю ночь.

Когда они подъехали поближе, я крикнул:

— Привет, путники, Лесной Владыка вас ждет!

Они натянули поводья и переглянулись, что-то бормоча.

— Кто ты? — спросил друид.

— Ты знаешь, ибо я назвался. Мог бы и я спросить, кто ты такой, да не имею обыкновения задавать вопросы, если знаю ответ.

— Ты знаешь, кто мы? — спросил один из его спутников, опасливо приближаясь.

— Знаю, — заверил я.

— Тогда, возможно, ты знаешь, зачем мы приехали. — Он бросил неодобрительный взгляд на Пеллеаса, как будто тот лишил их приезд задуманной внезапности.

— Вы приехали отвезти меня к вашему повелителю, который зовется Вортигерном и провозгласил себя королем.

Ответ им не понравился, но придраться было не к чему, ибо я говорил учтиво.

— Мы приехали, — сказал друид, — чтобы отыскать того, кого называют Мерлином Эмрисом.

— Вы его нашли, — сказал я, — он с вами говорит.

Друид не поверил.

— Тот, кого мы ищем, был стариком еще в моем детстве. Ты не можешь быть Мерлином.

— Если так, ты и впрямь не знаешь, кого ищешь.