Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
— Ну, что? — он сконцентрировал на мне мутный взгляд и моргнул. — Выбираемся или посидим еще немножко?
— Татьяна вы как? — по его щеке потекла красная густая капелька. Дотянувшись я стерла ее.
— Бывало и лучше, но не скажу что хуже, чем после скалолазки в центре досуга. И кажется у меня шишка на голове… внушительная.
— И все? — прохрипел Владимир, освобождая мою руку от пожатия, от чего стало холодно и не уютно.
— А… так руки на месте, ноги чувствую, голову не оторвало, вас вижу, слышу, говорить могу — все на месте, и все в порядке.
— Посмотрим, что вы завтра
— Не иронизируйте, завтра скажу все тоже самое, еще и порадуюсь с утра пораньше.
— Как порадуетесь? — бухнувшись вниз, тихо спросил босс.
— Запросто, что проснулась.
— В смысле, почему? — неуклюже вывернувшись, он сел на ноги, чтобы отстегнуть меня.
— Потому что после сегодняшнего могла бы уже и не встать. — С небес на землю вернулась относительно аккуратно и с его помощью, да так, что вновь оказалась в его объятиях. — Что дальше?
— Выбираемся через ваше окно.
— Знаете, я передумала.
— В смысле?
— Я больше не хочу кататься.
— Целиком и полностью разделяю ваше мнение, с меня тоже хватит. А теперь давайте, не задерживайте очередь, — и кивок в сторону «выхода».
Выползла с огромным трудом, еще решила, что побила все мыслимые и немыслимые рекорды по медлительности, а оказалось, что не все, Владимир выбирался еще медленнее. Очутившись снаружи, мы очень медленно похромали, в сторону ближайших зарослей, где расположились с относительным удобством. Услышь я ранее, что парочка из машины удалилась в кустики, восприняла бы выражение с двойным подтекстом, а в нашем случае двусмысленность была не предусмотрена. Владимир, стараясь не уснуть, кому-то названивает, а я же с каждой минутой нахожу на своем теле все больше ушибленных мест. Когда их счет перевалил за двадцатку, махнула рукой и с трудом, откинувшись на спину, уделила свое внимание небу. К чему забивать голову пустыми вопросами, босс рядом вот он пусть и решает, а я лучше взгляну на то, что было до меня и останется после — звезды.
Вспомнилось чужое изречение: «Что нам наши трудности и жизнь в целом в сравнении с небесными переворотами» и еще одно «Чем ты ближе к огням столицы, тем меньше огоньков видишь в небе». Мы в пункт назначения не доехали, так что нам повезло… относительно, то есть к центральной части города еще много километров, и картина ночного купола радует тысячами звездочек. Мне с моим зрением и пары сотен хватит, а Владимира небо точно должно радовать.
Я обратила взор в сторону молчаливого начальства: — А как у вас со зрением?
— Уже не двоится. — Ответил босс, и из положения сидя, перешел в положение лежа на боку, подперев голову кулаком, поинтересовался, — а что?
— Большую Медведицу видите?
— Предлагаете на нее посмотреть?
— Если вы в силах ее найти. Я, к примеру, не вижу. А вы? — молчит, а мне как раз поделиться историей захотелось, так что, не обращая внимания на его пристальный взор, продолжаю. — Знаете, с ее помощью можно устроить проверку зрения: у третьей звезды Алиот, которая находится на ручке ковша, есть спутник, ну или почти спутник, в общем, еще одна маленькая звездочка. Так вот считается, что если вы ее видите, то зрение у вас в порядке.
А со стороны Керимова
— Владимир, вам плохо?
— Нет. Я тут подумал и решил…
— Что решили?
— Что так реагировать на произошедшее можете только вы. — Похвально слышать, но от темы увести себя не дала.
— А… это шоковое, так вы Медведицу видите?
— Нет.
— Не видите или не хотите… увидеть?
— Хочу… — а произнес это так, словно речь не о звездах и проверке зрения. Поддалась искушению, спросила, чего именно начальство хочет.
— Хочу детей, пока со здоровьем проблем лет. В свои пятьдесят, надеюсь еще суметь поиграть с сыном тинэйджером. — Не весело признался он.
— Да, такие мысли отрезвляют. — Вернулась к созерцанию звезд, отстраненно подумав, что я тоже много чего хотела. А получила не все и не сразу после оглашения желания, кое-что лучше бы не получала вообще. Так что теперь учусь ждать лучшего, выбирать лучшее, и не роптать на полученное и приобретенное, потому что это тоже мой выбор, сделанный когда-то давно-давно.
— Отрезвляют, — протянул босс. — У меня отец молод был. Я его живым и сильным запомнил.
— Это хорошо.
— А вы? — вопрос Влатимир задал совсем тихо.
— Что, а я? Моего отца вы видели. Он всегда был живым и сильным. И мне и Степке было на кого посмотреть и с кем поиграть с детства.
— Это да… я о детях. Есть желание с детьми успеть повозиться?
— Аааа, а у меня проблемы с щитовидкой, вот и вся моя возня.
— Рожать можешь? — резко перешел он на ты, и голос изменился, став неожиданно требовательным. Меня такая перемена не насторожила, а скорее рассмешила.
— Говорят, да. Но раньше пугали, что зрение значительно сядет.
— Если будешь рожать в Германии, не сядет. — Авторитетно заметил он.
От такого заявления я нашла в себе силы и села. Надо же само начальство не против чтобы рожала в Германии, удивительно как мне с Керимовым повезло. Обернувшись на него с улыбкой поинтересовалась:
— А я буду рожать в Германии?
— Если выйдешь за меня, то да. — Интересная информация для размышлений, это что своего рода предложение руки и сердца? Не верю… И все же сглотнув, уточнила:
— А я выйду за тебя?
— Это у тебя спросить надо. — Вот так оборот, и что тут скажешь?
— Так спрашивай.
— Так выйдешь? — не сдал своих позиций босс, уткнувшись взглядом в мою спину.
— А по нормальному спросить страшно?
— Честно? — его взгляд перекочевал выше и остановился где-то на уровне моих губ. — Страшно.
Если я правильно поняла, то это было одно из самых неординарных предложений руки и сердца. От знакомых слышала разные варианты: «Слышь, съедемся?», «Я сыну свою фамилию хочу дать», «Работа у меня опасная, и чтоб квартира брату не перешла…», а еще был такой «Светка, стерва, хрен тебе, а не свобода!». Варианта: «У тебя спросить надо» еще не было, да и можно ли его засчитать, если он произнесен в пылу борьбы за жизнь?