Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
— Хочешь работать в нашем журнале?
— Да…, наверное.
— Придется согласиться и с этим. — Улыбнулся хитрец.
— Но… я…
— Точно, — он притянул меня к себе, заставляя наклониться, — можешь поцеловать жениха.
Глаза как омуты, улыбка шкодливая, и я застыла всего в десяти сантиметрах от него, любуясь, и не предпринимая никаких действий к осуществлению только что озвученной просьбы.
— Не боишься в будущем назвать этот шаг ошибкой?
— Здесь и сейчас — это все, что у нас есть. — Он поцеловал мои пальчики и куснул
— И проигрываешь по-крупному?
— Еще ни разу так не проиграл.
От двери послышалось учтивое:
— Кхм, мы не помешаем?
— Входите. — Разрешил Владимир, послав мне воздушный поцелуй, правильно, моего он не дождался, решил удовлетвориться этим. Я плавно осела на стул, еще толком не придя в себя.
— Добрый вечер, — поздоровались Петр и Яков, протискиваясь в двери через застывшего Стаса Крючко, он входить не хотел.
— Мы по старому вопросу. Стас, проходи ты, не стой в дверях. — Усмехнулся выпускающий редактор. И тот нехотя, но все же вошел, кося на нас с Владимиром недоуменным взглядом.
— Влад, отпусти Таню. — Петр устроился у столика и подмигнул мне.
— Не могу, — улыбнулся босс, выводя большим пальцем круги на моей коже. — На ней моя собственность.
От плавного движения его руки, кольцо попало в луч света и заискрилось.
— Быстро же ты.
— Решил не терять времени. И давайте спор закроем…
— Может мне выйти? — потянулась за сумочкой, но меня удержали.
— Сиди! — одновременно произнесла сплоченная троица. Один лишь Стас учтиво приоткрыл двери, но поймав недовольные взгляды старших, поспешил их закрыть.
— Итак, Татьяна, — Яков взял право голоса, — мы здесь из-за спора, заключенного по пьяни, но на который ежегодно скидывались как целеустремленные спорщики.
— Коротко и по делу. — Предложил владелец палаты, переплетая наши пальцы.
— Ок. Пункт первый: Керимов в корреспонденты женщин больше не возьмет. — И Яков с ухмылкой пояснил. — Потому что с бывшей супругой и не только с нею он встретился на собеседовании о приеме на работу.
Стас Крючко в идеально подобранных брюках и рубашке, шагнул к койке и уперся руками в ее изножье.
— Второй, — произнес он, сверля меня сердитым взглядом, — если появится на пути толковая корреспондентка, он не только ее в штат не возьмет, но и интриг заводить не будет.
— Почему? — я оглянулась на сдержанного Владимира, не сводящего с меня внимательного взгляда, но ответил Стас:
— Потому что с ними впоследствии было немало проблем.
— И третий, — Петр подался вперед, с улыбкой глядя на меня, — если корреспондентка будет писать от мужского имени, пройдет отборочный этап и устроится в редакции, сумма спора, увеличенная вдвое, и переходит ей.
Вот и пришла пора узнать о тайном приданном и его сумме:
— А с пояснением можно?
— Потому что в этом случае вариант, что они встретятся и женятся на основе предыдущих двух пунктов спора — невозможен. — Глухой
— Но… — Петр развел руками и подмигнул мне. — Все вышло так, как мы и не предполагали.
— Если не ошибаюсь, — довольный голос Владимира наполнил пространство, — моя ставка против третьего пункта, превосходит ваши по первым двум и полностью их перекрывает. — Поставил точку босс.
— Да. — Петр встал и оправил брюки. — Татьяна принята в штат, день бракосочетания намечен… Кстати, когда?
— Еще не решили. — Ответил вновь обратив взор на меня. — Верно?
Все же он менее получаса назад он честно признал, что на мне его собственность. Сотрудникам показал кольцо, но я-то знаю, что к чему. И произнесла я первое пришедшее на ум:
— Никогда не думала, что вилла в Испании будет стоить мне свободы.
— И далее так не думай. — Отозвался он, и с прищуром обратился к Петру, Стасу и Якову. — Пари закрыто, я вам ничего не должен.
— Нам ничего, а вот Татьяне двойную ставку.
— Поясни.
— Таня… расскажет. — Петр лихо перевел на меня стрелки и пожав свободную руку Владимира, поспешил удалиться. То же самое проделали и двое других. Двери за ними плавно закрылись, оставив нас наедине. Стоит ли говорить, что леденящий душу взгляд Владимира я ощутила покалыванием в затылке.
— Таня?
— Что Таня?! — потянулась растереть шею. — Я вообще ни при чем. Это все Петя…
— Что Петя? — недоумевая, прорычал он, сильнее сжав мои пальчики, — помимо тебя я нанял еще двух мужиков, а эту Жабу перевел к Крючко! И Стас сегодня пытался с ним договориться…
— С кем?
— С Александром, с Жабом.
От удивления я пересела на кровать уже настоящего босса, и еще неизвестного жениха:
— Вы нашли его без меня?
— Не сразу. По твоим паспортным данным пробили. И я понять не мог, с какой женской придури ты на себе тянешь двоюродного брата бывшего мужа. И почему везде его выгораживаешь?
— Что? То есть… Но…
— Сводный двоюродный брат, — темнея в лице, произнес Владимир, — Жмурко Александр Борисович…
Он говорит, а у меня перед глазами как наяву всплывают все истории о том далеком брате Максимилина, которого родные не признают из-за невменяемости, и о котором не иначе, как о Сашке диковинном не говорят.
— Откуда? — это было все что я могла произнести сдавленным голосом.
— Когда виллу оформляли, я по паспортным данным пробил. Не было ничего проще проверить твое прошлое замужество, посмотреть на бывшего мужа и проверить его родню.
Я не выдержала и все-таки расхохоталась в голос:
— Бедный Стас Крючко!
— Тюнюта, ты почему…? Таня, что смешного?!
— Жаб…! Это я, я его выдумала и писала под его псевдонимом всегда. А ты…! О, Господи! Послал его к Сашку…! К отшельнику, сидящему четвертый год в лесу в собственноручно выкопанной землянке! Теперь ясно его недоумение и сердитый взгляд…! О бед-д-дный!