Merry dancers

Anya Shinigami

Том и Абрахас были морально готовы к слезам Авроры, последний и сам почувствовал, как скупая слеза скатилась по его щеке, но он быстро стер её рукавом мантии, стараясь держать себя в руках. Он сильно скучал по Джоконде и холодными вечерами в Малфой-мэноре на зимних каникулах вспоминал, как они гуляли у Черного озера и собирали разноцветные осенние листья, как Абрахас катал Джеки на метле после тренировок, и как весело хохотала всегда улыбающаяся Аврора, после смерти подруги переставшая быть похожей на себя…

В душе Риддла не было ничего кроме неприятной тоски, когда все вокруг находятся в унынии. Жаль Джоконду, но она сама выбрала свой путь, такова судьба… Признаться,

за красотой мрачного кладбища скрывалось угнетение, которое Том ощутил только после того, как Аврора дала волю чувствам. Он понимал горе, но не умел переживать так же сильно, как Абрахас и она, однако и у него внутри порой возникало ощущение сдавленности, может, в этом был виноват остаток души, прячущийся где-то глубоко в сердце. Человеческие чувства и эмоции… Том был далек от всего светлого, но раздражение, ярость, гнев, гордыня и алчность — были привычны. Сейчас всё было как-то иначе, он ощущал дрожь в ладони от сотрясающихся плеч Авроры и быть может, зацепил её эмоциональный фон…

— Что это такое? — шепотом спросила Аврора, указывая пальцем на выделяющийся знак на надгробии; она стряхнула снег, чтобы разглядеть фигуру полностью. Перед ними предстал вырезанный на камне небольшой увядший цветок с крупными опадающими лепестками. — Мак? Зачем на её надгробии вырезан мак?

Абрахас сощурился, приглядываясь к неяркому изображению. Нет, этого не может быть…

— Это не мак… Это ветреница, магическая анафема — один из символов отлучения от рода, — негромко произнёс он, не веря в собственные слова. — Кто-то был здесь после похорон.

— Отлучения от рода? — удивился Том, даже он не имел представления о значении этого символа. — Какого рода?

— Я не знаю, — покачал головой Малфой, спускаясь, чтобы рассмотреть рисунок поближе. — Это стандартная процедура, таких символов всего три — лядвенец рисуют, когда отлученный сделал что-то претящее правилам рода — знак мести. Цветы лайма говорят о супружеской измене, порочат покойника. А ветреница… — он подумал, стоит ли продолжать, так как Аврора сильно побледнела.

— Продолжай, — прошептала она, но в голосе совсем отсутствовала уверенность.

— Ветреница — самый сильный магический символ, она стирает отлученного из древа и удаляет все записи в семейных книгах. О таких в роду вообще не принято говорить…

Аврора резко вскочила на ноги, сжала кулачки и гневно посмотрела на Абрахаса.

— Как такое может быть? Джеки никому не сделала ничего плохого, что всё это значит?

Оставалось только развести руками, ведь он и сам не мог понять, кому понадобилось рисовать ветреницу и проводить ритуал отлучения. Джеки была полукровной волшебницей, но, насколько он знал с её слов, ни к какому знатному роду не принадлежала. В голове сами собой образовывались мысли, которые при Авроре озвучивать не стоило…

— Я не знаю, Аврора…

Слово Анафема — термин, означающий отлучение от церкви, немного извратила под мир гп.

Давно не выкладывала коллажи читателей...

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/y_38adff46.jpg (Катя Ястребова)

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/y_c3c8d64a.jpg

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/x_fdcc9beb.jpg (Катя The-Hopeless-Dreamer)

http://cs10933.vkontakte.ru/u19045190/115888835/y_e272d3cf.jpg (Lady Nana, которая сто лет меня не комментировала)

ну и мое представление героев —

http://cs10956.vkontakte.ru/u762161/115888835/z_bbb69313.jpg

====== Пыщ ======

После возвращения родителей во Францию Абрахас, наконец, вздохнул

спокойно, однако на него тут же обрушилась гора дел, из-за которых он даже не мог выкроить время для домашних заданий. Иногда после учебы ему приходилось идти в директорский кабинет, чтобы получить разрешение отлучиться из Хогвартса. Хопкинс глядел на Абрахаса с едва скрываемым скептицизмом и презрением, но, в основном, воздерживался от комментариев, хотя в этот раз позволил себе недовольство по поводу его домашних заданий из-за жалобы Монтгомери. Стыдно признаться, но его последнее эссе по ЗОТИ написала Эвелин, а трансфигурацию взяла на себя Аврора: они обе старательно копировали почерк Абрахаса, ведь профессора имели привычку проверять все работы на магию. Иви, правда, была не в восторге от того, что помогать Абрахасу вызвалась «эта Уинтер». Она старалась держать себя в руках, но все чаще стала проявлять недовольство, раздражаться по пустякам. Странно было поверить в то, что это обыкновенная женская ревность, тем более что Абрахас полюбил свою девушку, действительно полюбил со всеми недостатками, которых, глядя правде в глаза, было гораздо меньше, чем хороших качеств. Иви радовала тем, что ради него выбирала те же предметы в учебе и всегда могла выслушать его, она была веселой и нежной, а главное — умела угадывать его настроение и практически всегда держала себя в руках, когда Абрахас уделял внимание Авроре…

Наверное, так даже лучше… Работа, учеба и отсутствие времени на тяжелые воспоминания о Джеки. Аврора после посещения кладбища старалась вести себя как обычно, но уж кто-кто, но она не могла скрыть грусти — в её глазах читалась глубокая тоска и боль потери. В Большом зале её взгляд то и дело перемещался на хаффлпаффский стол, где в таком же состоянии сидели Элоис и Мередит. Удивление вызывало поведение Тома Риддла, который постоянно находился в её обществе и не давал раскисать. Абрахас был ему благодарен за это, так как сам не имел времени на утешения.

Бросив взгляд на свое отражение в стеклянной дверце стеллажа с книгами, он заметил, как осунулось его лицо: скулы стали ещё более выразительными, щеки ввалились. Абрахас знал, что бледен, хотя разглядеть этого в неясном отражении стеклянных створок было сложно.

— Можете идти, мистер Малфой, — донесся до слуха немного высоковатый для мужчины голос; директор поставил роспись в небольшой тетрадке и протянул её Абрахасу. Ещё одно нововведение — тетрадка была пропуском из школы, своеобразной визой на выход и вход. Глупая затея… — Когда планируете отбыть в следующий раз?

— Как получится, директор Хопкинс, от меня ничего не зависит, — пожал плечами тот, надеясь поскорее покинуть кабинет и отправиться в слизеринские подземелья, чтобы, наконец, лечь спать, а завтра получить новое письмо от Мердока Уилкиса или Поллукса Блэка и снова окунуться в работу…

…По пути встретился только Корнелиус Фадж и Ирма Пинс, дежурившие на верхних этажах замка, значит, по нижним этажам снуют старосты других факультетов. Нововведения Хопкинса раздражали всех, но в связи с событиями, произошедшими в школе в конце первого семестра, усиленная бдительность была уместна. Назвав пароль стражу, Абрахас вошел в помещение, и на него сразу же повеяло теплом: возле камина в турецкой позе в кресле сидела Эвелин, внимательно читая учебник по Гербологии — назавтра была обещана лабораторная работа по пересадке поленьев с наросшими на них монгольскими чагами, которые часто использовались в антисептических и заживляющих зельях. Больше никого в гостиной не было. Абрахас почувствовал, как его губы непроизвольно расплываются в мягкой улыбке.