Мертвая голова
Шрифт:
— А поцеловать? — Наталья привстала на цыпочки, потянулась к его лицу.
Иванов чмокнул ее торопливо, без нежности — от него пахло кофе, едой и этим новым лосьоном.
— Все-все, я побежал.
— Беги, — вздохнула Наталья и махнула рукой.
Как служащий весьма солидной организации Иванов имел привилегированное право на владение личным автомобилем, в переполненной столице это значило многое. Но, видимо, в последнее время еще какая-то контора выбила у городских властей такие же льготы для своих сотрудников — машин заметно прибавилось, и на улицах, особенно в центре, снова стали возникать заторы. За три квартала до штаб-квартиры
На службу Иванов явился, опоздав на полчаса. Кабинет, который Иванов на равных делил со своим напарником Сергеевым, габаритами едва ли превосходил кухню в квартире Натальи, и в нем не было ни одного окна. Иванов в изнеможении плюхнулся на стул, опустил на стол голову, подложив под щеку папку с отчетом. Спать хотелось жутко, несмотря на выпитый кофе.
— Ну, какие новости? — деликатно спросил Сергеев, глядя на коллегу с сочувствием.
— Все то же, — ответил Иванов, не поднимая головы. — Среднегодовая температура увеличивается, полярные льды тают, уровень мирового океана поднимается. Скоро все потонем.
— И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом. На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы, — процитировал Сергеев ветхозаветный текст. — Какие же это новости? К этому уже все привыкли, даже «Гринпис». Я тебя о другом спрашиваю: ты отчет по нашему последнему делу написал?
— Написал, — ответил Иванов, тяжело вздыхая. Он приподнял голову, извлек из-под щеки папку и перебросил ее на стол Сергееву. — Вот он, отчет. Я вчера до трех часов ночи сидел, бумагу изводил, не выспался совсем. — Иванов уронил голову на сложенные на столе руки и закрыл глаза. — Не понимаю, зачем вообще нужно писать это все на бумаге, собственноручно, каллиграфическим почерком? Электронный способ во всех смыслах проще и экономичней.
— Традиция, — пояснил Сергеев. — Полковник Задека так от нас требует.
— Ретроград, — проворчал Иванов.
— Ш-ш-ш, — сказал Сергеев, не будем об этом.
Он вытащил из папки один лист, быстро пробежал глазами написанное, улыбнулся и зачитал сначала, уже вслух, хорошо поставленным голосом:
— Живет в метро незнамо кто,Он носит рваное пальто,Ему незнамо сколько лет,Незнамо что он ест в обед,Незнамо кто его родил,И жить в метро определил,Его зовут незнамо как,Незнамо — друг он или враг…— Перестань, — попросил Иванов. Это дело было такое, что лишний раз вспоминать про него не хотелось. Иванов зарекся в другой раз связываться с диггерами…
Сергеев хмыкнул, покачал головой, и, пряча лист обратно в папку, сказал:
— Полковнику это должно понравиться. Он обожает твои отчеты.
— О, льстец коварный, — пробормотал Иванов с закрытыми глазами, — напрасно тщишься, от своего отчета ты не отвертишься.
— Что-то ударение у тебя подгуляло, —
— Где хочу, там и ударяю, — сказал Иванов. — Я поэт, мне можно.
Сергеев вздохнул, как будто с легкой завистью.
— А я вот могу писать отчеты только грубой прозой. Кстати… — он выдержал долгую многозначительную паузу, и только когда Иванов заинтересованно приоткрыл один глаз, продолжил: — полковник Задека уже новое задание нам припас.
Иванов поднял голову, потер кулаками слипающиеся глаза.
— Какое задание? Куда?
— Одно из двух, — понизив голос до интригующего шепота, сообщил Сергеев. — Либо на северо-запад, в Северную Венецию. Либо на юго-восток, в волчьи леса; там, говорят, оборотни объявились.
— А в Северной Венеции кто объявился? — спросил Иванов. — Русалки?
Сергеев пожал плечами.
— Не знаю. Вот вызовет нас полковник и сам все расскажет. Если, конечно, решит нам Северную Венецию поручить.
— Хорошо бы в Северную Венецию съездить, на море, — мечтательно сказал Иванов. — А то нам все какие-то противные дела достаются…
— Ну-ка, ну-ка, сейчас посмотрим, — ответил на это Сергеев, полез во внутренний карман пиджака и достал свой счастливый талисман — старинную серебряную монету. — Что?
— Орел, — уверенно заявил Иванов.
Сергеев подщелкнул монету ногтем большого пальца, вращаясь, она взлетела под потолок, на мгновение застыла в апогее своей орбиты и упала в подставленную ладонь владельца.
— Ну? — спросил Иванов.
— Решка, — сказал Сергеев. — Не повезло. Так что ехать нам с тобой, милый друг, в самую глушь, в волчьи леса.
Иванов патетически воздел руки и воскликнул:
— Над нами тяготеет мрачный рок!
Иванову и Сергееву было назначено на десять тридцать. Они пришли в приемную полковника Задеки в десять двадцать девять. Иванов посвятил эту минутку разглядыванию секретарши полковника, черноволосой смуглянки с карими глазами персидской кошки, в своем мундирчике от кутюр она была диво как хороша. Но жадными взглядами все и ограничилось. Иванов знал, что сия прекрасная особа прошла специальную подготовку, аналогичную его собственной, и владеет, по меньшей мере, дюжиной способов убийства здорового мужика голыми руками. М-да…
А для Оксаны все агенты были на одно лицо — крепкие, широкоплечие, короткостриженные, в одинаковых неброских костюмах. Жесткие профессиональные требования нивелировали различия во внешности до минимума. Вот и эти двое были похожи, как родные братья. Один постарше, пожестче, с цепким взглядом — посмотрел и отвернулся, но, конечно, отметил все, что нужно. А другой так назойливо таращится, сразу видно — пишер.
Ровно в десять тридцать дверь полковничьего кабинета отворилась, и оттуда, из мягкого зеленоватого сумрака, щурясь на свет, вышли коллеги-конкуренты-соперники Иванова и Сергеева — агенты Деревянко и Подручный.
— Здорово, неудачники, — весело пропел Деревянко и даже помахал ручкой.
— Привет, засланцы, — отозвался Иванов и полюбопытствовал, как бы невзначай: — Ну, куда на этот раз?
— В Северную Венецию, — ответил простодушный Подручный, за что немедленно получил от Деревянко воспитательный тычок под ребра. — Ы-ых.
Иванов усмехнулся. В том, что Подручный проговорился, разумеется, не было ничего ужасного — Иванов и Сергеев все равно узнали бы, какое задание полковник Задека поручил коллегам. Но раз Иванов и Сергеев смогли подловить Деревянко и Подручного, значит, они выиграли еще одно очко в своеобразной игре, которую уже давно вели между собой, и это радовало.