Мертвая хватка
Шрифт:
Мьюз лишь однажды довелось видеть изуродованный до такой степени труп. Ей было двадцать три, и она проходила шестинедельную практику в отряде полицейских патрульных на главной автомагистрали Нью-Джерси. Грузовик выехал за разделительную линию и врезался в «тойоту». Лобовой удар. Водитель «тойоты», девятнадцатилетняя девушка, ехала из колледжа домой на каникулы.
Бедняжку смяло в кашу. Когда, наконец, удалось отодрать стальную обшивку, все увидели, что у девушки просто нет лица. Как и в данном случае.
— Причина смерти? —
— Пока не знаю. Но тот, кто это сделал, — явный псих, сукин сын. Кости не просто сломаны. Раздроблены на мелкие кусочки.
— Как давно?
— По предварительным прикидкам, часов десять-двенадцать назад. И еще: ее убили не здесь. Слишком мало крови.
Мьюз уже это знала. Она осмотрела одежду проститутки — коротенький розовый топ, узкая кожаная юбочка, туфли на шпильках. Осмотрела и покачала головой.
— Что?
— Как-то это все неправильно. Не так.
— В каком смысле?
У Мьюз зазвонил мобильник. Высветился номер. Прокурор округа Пол Коупленд. Она оглянулась на Фрэнка Тремона. Тот вскинул пятерню, ухмыльнулся во весь рот.
— Привет, Коуп, — бросила она в трубку.
— Чем занимаешься?
— Работаю на месте преступления.
— И отшиваешь коллегу.
— Подчиненного.
— Подчиненного «занозу в заднице».
— Но ведь я над ним главная, так?
— Фрэнк Тремон любит поднимать шум. Натравливать на нас журналистов и телевизионщиков, мутить воду среди своих парней. Нам это надо?
— Судя по всему, да, Коуп.
— Как прикажешь понимать?
— Да потому что он неправильно подошел к расследованию этого дела.
Глава 8
Данте Лориман первым вошел в кабинет Айлин Гольдфарб. Как-то слишком крепко пожал руку Майку. Вслед за ним появилась Сьюзен. Айлин Гольдфарб поднялась со своего места. Снова надела очки. Подошла к посетителям, обменялась с ними рукопожатием. Затем вернулась за стол и открыла лежащую перед ней папку.
Потом уселся Данте. За все это время ни разу не взглянул на жену. Сьюзен робко опустилась на стул рядом с ним. Майк остался стоять в стороне, в дальнем углу комнаты. Скрестил руки, прислонился к стене. Данте Лориман принялся аккуратно подворачивать рукава. Сначала на правой руке, затем на левой. Потом сложил руки на коленях и приготовился выслушать от Айлин Гольдфарб самое худшее.
— Итак? — подал голос Данте.
Майк смотрел на Сьюзен Лориман. Та сидела с высоко поднятой головой, затаив дыхание и застыв в неподвижности. А потом, словно почувствовав на себе взгляд, обернулась и посмотрела на Майка. Тот старался сохранять нейтральное выражение лица. Это было шоу Айлин. А он здесь лишь зритель, не более.
— Мы провели все необходимые анализы, — начала Айлин.
— Я хочу быть им, — перебил ее Данте.
— Простите?
— Я хочу отдать Лукасу свою почку.
— К сожалению, ваша не подходит, мистер Лориман.
—
Он не сводил глаз с красивого личика Сьюзен. Настал ее черед изображать полное спокойствие.
— О… — выдавил из себя Данте. — Но я думал, что отец…
— Все зависит… — Айлин тщательно подбирала слова. — Есть масса факторов, и я, кажется, объясняла все это миссис Лориман во время ее предыдущего визита. В идеале нам нужен заменитель, соответствующий по шести антигенным показателям. Основываясь на этих параметрах, мы заключили, что вы не можете быть подходящим кандидатом, мистер Лориман.
— А я? — спросила Сьюзен.
— Вы ближе. Хотя тоже далеки от идеала. Но ваша почка больше подходит сыну. Обычно наилучшие шансы у близнецов. Каждый ребенок наследует половину антигенов от каждого родителя, таким образом, возможны четыре комбинации наследственных антигенов. Проще говоря, среди близнецов двадцать пять процентов подходят идеально, по всем параметрам, пятьдесят процентов — наполовину, это там, где три антигена. И наконец, еще двадцать пять процентов совершенно не подходят.
— Ну а Том? Он ведь старший брат, пусть двоюродный, Лукаса.
— Вот тут, к сожалению, плохие новости. Пока что лучший кандидат — ваша жена. Мы также занесем Лукаса в банк данных для подбора донорской почки от покойников, посмотрим, может, найдется лучший кандидат, но лично я считаю, это маловероятно. Так что пока рассматривается одна кандидатура — миссис Лориман. Но и она — не идеальный донор.
— Почему?
— Ее антигенный показатель равен двум. Чем ближе к шести, тем больше шансов, что организм вашего сына не отторгнет донорскую почку. Чем больше соответствует донорский орган, тем меньше шансов, что Лукас проведет всю свою жизнь, постоянно принимая лекарства и проходя процедуры диализа.
Данте провел рукой по волосам.
— И что же нам теперь делать?
— Времени немного. Я уже говорила, мы внесем его имя в список. Будем искать, будем проводить диализ. Если не отыщется ничего лучше, придется взять почку у миссис Лориман.
— Но вы хотите найти лучше, — вздохнул Данте.
— Да.
— У нас есть и другие родственники, они готовы помочь Лукасу, если, конечно, подойдут, — сообщил Данте. — Может, их проверите?
Айлин кивнула.
— Составьте мне список — фамилии, адреса, как можно точнее укажите степень родства.
Все замолчали.
— А он очень плох, док? — Данте развернулся в кресле, посмотрел на Майка. — Не скрывайте, скажите прямо: как его состояние?
Майк переглянулся с Айлин. Она еле заметно кивнула.
— Он плох, — ответил Майк. И посмотрел на Сьюзен Лориман. Та отвернулась.
Они обсуждали разные возможности еще минут десять, затем Лориманы ушли. Оставшись наедине с Айлин, Майк уселся на место Данте, вскинул вверх руки. Айлин делала вид, что убирает папки со стола.