Мертвая оболочка
Шрифт:
– Второй отдел Аспекта Контроля! За мной гонятся эсперы!
– выкрикнул я на ходу.
Патрульные рассыпались по сторонам, заняв позиции за баррикадами и выхватив вихрестрелы. Один из эсперов стихии земли воздвиг стену с бойницами прямо из дороги, второй окутался желтым коконом и на высокой скорости сблизился со мной. Волшебник без всяких сложностей подхватил меня на руки и помог добраться за земляную преграду в безопасное место.
Хотел бы я сказать, что благородно потерял сознание, но строение моей ауры делало подобное трудноосуществимым. Несколько минут Смутьяны перекидывались заклинаниями и перестреливались из вихревого оружия с контрольцами, но затем отступили. Патруль не
– Центурион Кински, неслабо вас потрепало, - обратился ко мне смутно знакомый эспер из первого отдела.
Волшебник направил в меня целебные волны ци, быстро залечивая повреждения тела.
– Благодарю, деканус, - мой голос звучал хрипло и устало.
– Вас необходимо доставить в госпиталь, тан.
– Как будто они смогут помочь мне, - скривился я.
– Вас быстро поставят на ноги, тан, вот увидите!
– с преувеличенной бодростью заявил подошедший чародей стихии земли.
Меня аккуратно погрузили в стоящий рядом экипаж контроля и повезли в городское отделение ци-медицины. Все идет по плану.
Дежурная волшебница внимательно осмотрела меня, подлечила некоторые мелкие повреждения вместе, в том числе и руку. Затем, убедившись в моей стабильности, отпустила с медсестрой-лервом. Я самостоятельно принял душ, переоделся в чистую больничную пижаму, после чего меня проводили в свободную одноместную палату. Небольшое, но достаточно опрятное, светлое и комфортабельное помещение с гравитовым светильником. Заснуть мне толком не удалось. Кински не был серьезно болен каким-либо видом Безумств, поэтому я не опасался глубоко связывать свое Сознание с его разумом. Однако данный процесс работал исключительно на собственном возвышении, паразитами его не ускорить. Так что в эту ночь я в основном провалялся в постели, позволяя усталому разуму и телу отдохнуть. Скуку скрашивали медитации и разговоры с Прилипалами. Им понравилось разыгравшееся сражение.
По сути, для эспера лежание в госпитале - бесполезное времяпрепровождение. Тело излечивается быстро, а с аурой практически ничего сделать нельзя. Только самостоятельное восстановление с помощью возвышения. Хотя слышал я, конечно, про разные методики, ускоряющие излечение ауры. Взять, к примеру, Стамофера и Гилля, которые "в позапрошлой жизни" исследовали мою порченную Выбросом ауру. Кински считал подобных целителей в большинстве своем шарлатанами. Что же тогда эсперы делают в госпиталях? В основном, лечение связано с психологическим аспектом. Многие эсперы с серьезными аурными травмами накладывают на себя руки или спиваются, идут по пути Безумия Довольства и так далее. Вот им и пытаются как-то помочь.
Я размышлял о своих возможностях и планах. Могу ли я направить паразитов в чужую для меня ауру? Усилить другого эспера? Вполне правдоподобные предположения. Вот только надо ли мне это? Подобные особенности не утаишь. Могу ли я стать очень сильным эспером? Возможно, на уровне с примархами? Вполне допускаю. Прославиться каким-то изобретением или изысканиями в области астральных сущностей и паразитов? Может быть.
Однако у меня совершенно нет желания становиться каким-то стратегическим оружием Вайса. Получать особое отношение и привилегии или наоборот корчиться в застенках казематов изыскателей. Я никогда не стремился к славе. И уже давно не являлся ярым патриотом острова. Что Вайс сделал для меня хорошего? Я хочу жить праведной жизнью, по возможности следовать заветам Гайи, помогать тем, кто этого заслуживает, но таких людей слишком мало. В остальном же... мне наплевать на Вайс. На его благополучие и величие. Аспекты, кланы? Служить на благо родины? Нет, спасибо. Просто найти своих родителей и жить тихой и спокойной
Просто оставьте меня в покое.
Утром пришла главная волшебница - в мирное направление ци-медицины шли в основном тин-эсперы. На время нахождения в госпитале мне пришлось заменить фальшивое Сознание настоящим. Это делало меня уязвимым перед пси-атаками. Волшебница провела более подробное обследование моего организма: тела и ауры. Я немного беспокоился, но маскировка справилась со своей задачей. Вернее, искажения эфира имелись, и значительные, но они терялись на фоне фальшивой ауры Тадеоша.
Нарушения координации и ухудшение контроля над стихией воздуха врач списала на повреждение Сознания. Мне диагностирована аурная травма II степени. Теперь у меня есть грамотное оправдание. Также я заявил, будто некоторые воспоминания словно плавают в тумане, так что она оформила мне сотрясение мозга и частичную амнезию. Идеально. Благослови тебя Гайя, спасительница моя. Долгих лет и крепкого возвышения.
Затем настал черед еще одного экзамена, к которому я усердно готовился. Первым мою палату посетил отец. Ренник Кински оказался чуть более рассеянным и старым, чем в воспоминаниях Тадеоша. Все-таки, разум не всегда хранит четкие фотографии, а зачастую субъективные картины. Тадеошу отец казался всегда правым, сильным и непогрешимым. Я же видел перед собой стареющего лерва с седыми волосами и усталым взглядом. За сына он беспокоился на вид искренне. Мы вполне мило побеседовали. Ренник принес мне свежих фруктов, что в такое время года стоят недешево. Я заранее готовился, прокручивая в уме прежние разговоры Тадеоша. Плюс стоило сделать скидку на аурную травму и сотрясение. В итоге у него никаких сомнений в моей личности не возникло. Хоть он и являлся магиструсом первого отдела Бесто-кулчи, все-таки оставался лервом и не всегда представлял себе возможности эсперов. Ренник работал в большей степени кабинетным служащим и управленцем.
Причины моего полуночного похода в трущобы я объяснил нуждами расследования. Отец также в лоб спросил, не считаю ли я, что моя супруга приложила к нападению руку. Я покачал головой, не дав четкого ответа. Джаннет уже давно находилась в коридоре - ее ауру я приметил сразу. Ренник спросил, стоит ли ее приглашать или дать мне отдохнуть. Я выбрал первый вариант.
Отец потрепал меня по плечу перед уходом. В коридоре у них с Джаннет состоялся, по-видимому, не слишком приятный разговор, который мне не был четко слышен.
Затем в палате появилась сама Джаннет. Приор-шаман с фамильяром-птером. Тадеош не любил ее питомца, и эта неприязнь была взаимной. Возможно, кстати, это и стало одной из главных причин размолвки. Связь шамана и фамильяра очень глубока. Обидишь одного -- обидишь другого.
Джаннет Рюйго несла на лице непроницаемую беспристрастную маску. Ее внешность чем-то неуловимо напоминало птера: огромные бездонные глаза, стянутые в высокий хвост волосы. Она не выказывала ни какого-либо сочувствия или жалости, ни злорадства или удовлетворения. Весь наш разговор можно записать несколькими строчками:
– Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо.
– Я принесла ягодный отвар по нашему клановому рецепту. Немного ускорит выработку воздушного эфира.
– Спасибо.
Возникла неловкая пауза, которую первой прервала девушка:
– Ты планируешь остаться в госпитале?
– Нет, думаю к обеду выпишусь.
– Хорошо. Не буду тебя отвлекать, Тадеош. Отдыхай и поправляйся.
Я кивнул. Джаннет ушла из палаты, оставляя после себя мягкий и приятный запах каких-то полевых цветов. Ох, как же здорово находиться в теле Тадеоша! Не то что пошляк Куко, возбуждающийся от малейшего намека на присутствие любой особы женского пола.