Мертвая вода

Локалова Алиса

— И как вы только едите эту гадость, — покачал головой один из раненых, канонир из сардан, которые пытались свалить антимага. — Столько еды с собой везем: рыба, мясо, сыры…

— Не приставай к девушке, — осадил его пожилой офицер с соседней койки, Тольн. В драке на корабле он потерял мизинец, но пальцев все равно осталось пять. Тольн Шестипалый — так его звали моряки. — Я слышал, сарданы вообще гусениц едят. И змей.

— Да что бы ты понимал в этом, старый пень, — осклабился другой сардан. — Гусеница жирная и сладкая. А змею даже перчить

не надо — и так вкусная! А это… склизкая штука какая-то.

— Так она ж пожарена! — хмыкнул Хольгер. — Ты бы попробовал хоть.

Моряки продолжали препираться. Брисигида едва ли их слышала. Иногда она невпопад отвечала на их шутки. Взгляд оставался прикован к двум крохотным жемчужинам нежного персикового цвета.

Вскоре вернулась Цефора с двумя кувшинами: маленьким, с вином, и большим глиняным — с пивом для обитателей шатра. Те сразу уселись за большим столом в дальнем углу большого шатра и стали разливать темный ароматный напиток. В отличие от мужчин, целительница сразу поняла, что с Брисигидой что-то не так.

— Лаэрт тебя обидел? — нахмурилась Цефора. — Что он сказал?

— Ничего такого, — всполошилась Брисигида. — Это скорее я его обидела. Он так старается…

— Лаэрт совсем тебе не нравится? — удивилась целительница. Она пододвинула к Брис кубок с вином. — Такой видный парень, веселый. Дурачится правда много, но это с возрастом пройдет. Не до конца, конечно…

— Я знаю, — едва слышно шепнула жрица. — Он славный.

— Тогда в чем дело?

Брисигида снова уставилась на жемчужины. Но она будто видела что-то совсем другое.

— Не знаю, как объяснить, — ответила наконец девушка. — Я не могу связать себя браком или любовными узами. Мой близкий человек будет неизбежно страдать рядом со мной. Мой долг перед Триединой…

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — Цефора отпила из своего кубка. — Разве Триединая не прославляет любовь во всех ее проявлениях?

— Я не отказываюсь от любви, — попыталась объяснить Брисигида. — Просто… какой мужчина смирится с тем, что его женщина подвергает себя опасности, пусть даже ради высшей цели? Мы должны вернуть жизнь Феликсе. А потом помочь ей вступить в законные права императрицы.

— Ну, и тогда ты наконец освободишься от своей великой миссии? — улыбнулась Цефора.

— Что ты! — отмахнулась жрица. — Придется восстанавливать жречество с нуля. Меня готовили к тому, чтобы возглавить храм, и я должна это сделать. Прежняя Верховная жрица не была замужем. И мне не стоит.

Целительница покачала головой.

— Сдается мне, что это большая жирная отговорка, — заявила она. — А на самом деле ты просто боишься привязаться к кому-то. И сама себя обманываешь.

Брисигида не ответила. Она повертела в руках кубок, подняла его в сторону Цефоры и залпом опустошила.

* * *

Через пару дней Акыр объявил, что команда готова к отплытию. Брисигида раздала

всем амулеты и проверила, чтобы каждый надел защиту. Бутылки и другие сосуды с маятниками уже расставили по всем уголкам «Ока Бури». Оставалось только благословить фрегат.

— Дани, пожалуйста! — взмолилась Брисигида. — Ты же понимаешь, как это важно!

— Все, не смотри на меня так! — сдался оборотень. — Да, я понимаю. Я с тобой помолюсь. Откачивать меня сама будешь!

Феликса усмехалась, слушая их перепалку. Данатос почему-то очень стеснялся эффекта от своих молитв и медитаций. Как помощник чиновника, который не хочет слишком часто дергать своего начальника по пустякам.

— Наверное, именно поэтому тебе доверена такая сила, — вмешалась она в их разговор. — Ты не жаждал ее и не просил, боишься злоупотребить данным тебе. Если кто и имеет право просить о чем-то высшие силы… — Феликса положила руки на плечи Брисигиды и ее брата, — так это вы двое. Без защиты Великой Матери я буду как приманка для этой демоницы.

Данатос посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей, и напряжение в его лице заметно ослабло. Он сжал губы и серьезно кивнул. Брисигида опустила веки, наклонила голову и улыбнулась.

— Идем, братец, — сказала жрица спустя несколько секунд.

Они ушли к кораблю. Закатное солнце золотилось на светлых прядях Брисигиды и медовых локонах Данатоса. Феликса бросила на них еще один взгляд и отправилась проверять собранные вещи.

У тюков сидела Маронда. Она держала перед глазами маятник с желтым топазом, ее гадальный амулет. Кристалл на длинной цепочке окутывало теплое карамельное свечение. Глаза старой волшебницы тоже светились: глазные яблоки выбелились от этого сияния. Феликса как можно тише подошла к небольшому свертку с вещами, которые брала с собой с корабля — не хотела помешать наставнице.

— Ты мне не помешаешь, не крадись, — отреагировала Маронда, не отрываясь от своего занятия.

Феликса хмыкнула. Старуха благоразумно не стала погружаться в видения незадолго до их отправления; она просматривала только ближайшие вероятности.

— Какие прогнозы? — спросила девушка, как только убедилась, что в ее свертке все на своих местах.

— Темна вода во облацех, — протянула Маронда. — Сплошные обрывки, абсолютно бессвязные.

— Ничего удивительного, — прокомментировала Феликса. — Мы ведь собираемся плыть к месту обитания демона. Аура островов наверняка схожа с астральным планом.

— В астральный план я бы залезла, — проворчала старуха. — Ненадолго, но я такое уже делала.

— По словам Брисигиды, это очень древняя сущность, — вспомнила чародейка. — Возможно, ей требуется еще более специфическое окружение.

— Все верно, — подтвердила Маронда. — Мне удалось почувствовать ауру в обрывках видений. Другое дело, что нам это ничего не дало. Разве что…

Феликса уловила напряжение в голосе наставницы.

— В чем дело? — девушка тоже невольно напряглась.