Мертвая зона
Шрифт:
Отчаянно болела голова.
Вернулся О’Доннелл, вытирая руки о фартук. Тэмми Уайнетт допела свою песню, зазвучал голос Реда Совайна.
– Еще раз спасибо за угощение, – сказал О’Доннелл, наливая две кружки.
– О чем разговор, – сказал Джонни, продолжая изучать газетную вырезку. – На прошлой неделе Куртерская Засека, на этой будет Джэксон… что-то я о таком не слышал. Небось маленький городишко?
– Крохотный, – подтвердил О’Доннелл. – Когда-то был лыжный курорт, но прогорел. Многие остались без работы. А вообще они там перерабатывают древесину да на фермах понемногу ковыряются. Но ему, представьте,
– В Льюистоне, – соврал Джонни. В заметке говорилось, что Грег Стилсон встретится со всеми желающими в общественном центре.
– Никак сюда на лыжах покататься приехали?
– Нет, я недавно ушиб ногу. Теперь не до лыж. Так, проездом. Спасибо, что дали посмотреть. – Он возвратил газетную вырезку. – Занятная штука.
О’Доннелл аккуратно подложил ее к остальным бумагам. Все его достояние: пустой бар, дома пес, готовый по команде наброситься на человека, да вот Грег Стилсон. Грег, побывавший в его баре.
Джонни вдруг захотелось сию же секунду умереть. Если этот дар ниспослан ему богом, то бог, без сомнения, опасный безумец, которого пора остановить. Если бог хочет смерти Грега Стилсона, почему он не задушил его пуповиной при появлении на свет? Не толкнул под колеса машины? Не убил током, когда тот настраивал радиоприемник? Не утопил в бассейне? Почему он свалил грязную работу на Джонни Смита? Ну, конечно, спасение мира не входит в его обязанности. Это дело экстрасенсов, пусть они и попотеют. Внезапно Джонни решил, что оставит Грега Стилсона в живых и плевать он хотел на господа бога.
– Джонни, вы как, ничего? – встревожился О’Доннел.
– Что? Да-да, разумеется.
– У вас сейчас был какой-то странноватый вид.
Он вспомнил слова Чака Чатсворта: Я бы это сделал. Иначе я бы с ума сошел, что все они, эти миллионы погибших по его милости, будут преследовать меня до самой смерти.
– Замечтался, видно, – сказал Джонни. – Рад был с вами выпить. Спасибо за компанию.
– И вам тоже, – сказал О’Доннелл, явно польщенный. – Побольше бы таких людей к нам заглядывало. А то все норовят мимо, на лыжные курорты – сами понимаете, цивилизация. Вон куда уплывают денежки. Знать бы, что ко мне завернут, я бы тут такое устроил… Плакаты с видами Швейцарии и Колорадо. Камин. Зарядил бы автомат рок-н-роллом вместо этого дерьма. Я бы… я бы знаете, как развернулся. – И, пожав плечами, добавил: – Что я, хуже других?
– Конечно, нет, – сказал Джонни, поднимаясь со стула и думая о собаке, обученной бросаться на человека, и о тоске ее хозяина по грязному хиппи, который когда-нибудь залезет в дом.
– Теперь шлите сюда своих приятелей, – сказал О’Доннелл.
– Обязательно, – сказал Джонни.
– Эй, Дик! – заорала одна из пьянчужек. – Здесь что, не умеют вежливо обслуживать посетителей?
– Когда ты уже лопнешь! – вскипел О’Доннелл, багровея.
– А… тебе! – откликнулась Кларисса и заржала.
Джонни тихо выскользнул за дверь навстречу надвигающемуся бурану.
В Портсмуте он остановился в «Холидей Инн». Вернувшись вечером в гостиницу, он сказал портье, чтобы к утру был готов счет.
В номере он сел за безликий гостиничный письменный стол,
Я сошел с ума, думал он, не иначе. Совсем спятил. Мысленно он уже видел броские заголовки: ЭКСТРАСЕНС СТРЕЛЯЕТ В КОНГРЕССМЕНА ОТ НЬЮ-ГЭМПШИРА. МАНЬЯК УБИВАЕТ СТИЛСОНА. ПУЛЯ ОБРЫВАЕТ ЖИЗНЬ ЧЛЕНА ПАЛАТЫ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ. Что касается журнала «Инсайд вью», то на его улице будет праздник: ЭКСТРАСЕНС-САМОЗВАНЕЦ УБИВАЕТ СТИЛСОНА, 12 ИЗВЕСТНЫХ ПСИХИАТРОВ ОБЪЯСНЯЮТ, ПОЧЕМУ СМИТ ЭТО СДЕЛАЛ. И сбоку, возможно, колонка Диса о том, как Джонни пригрозил ему, что возьмет мелкокалиберную винтовку и пристрелит непрошеного посетителя.
Сумасшедший.
Больничный долг выплачен, но после этой истории будет предъявлен особый счет, по которому отцу придется долго платить. Ему и его жене предстоит не один день прожить в отраженных лучах печальной славы Джонни. Пойдут письма, полные ненависти. Все, кого он знал, подвергнутся допросу – Чатсворты, Сэм, шериф Баннерман. Сара? Кто знает, может, до Сары они не доберутся. В конце концов, не на президента же покушение. По крайней мере сейчас. Тут много таких, которые боятся сказать об этом вслух, а я не боюсь. Я скажу во весь голос. В один прекрасный день Грег Стилсон станет президентом.
Джонни потер виски. Боль накатывала медленными волнами. Нет, так дело не пойдет. Он пододвинул к себе верхний лист бумаги, взял ручку и вывел: Дорогой папа. Ветер швырнул в стекло горсть снега – сейчас разыграется… Наконец ручка заскользила по бумаге, сначала нехотя, затем все быстрее и быстрее.
Джонни поднялся по деревянным ступенькам, очищенным от снега и посыпанным солью. Миновав двойные двери, он оказался в вестибюле, стены которого были заклеены образцами избирательных бюллетеней и объявлениями, извещавшими о предстоящем третьего февраля сего года в Джэксоне, в этих стенах, собрании избирателей. Висело там и сообщение о скором визите Грега Стилсона и тут же портрет Самого в сдвинутой на затылок каске, с жесткой кривой ухмылкой, как бы говорящей: «Здорово мы их, приятель, а?» Чуть правее зеленой двери, которая вела в зал, обнаружилась довольно неожиданная табличка, и Джонни несколько секунд молча изучал ее: СЕГОДНЯ СДАЕМ НА ВОДИТЕЛЬСКИЕ ПРАВА. НЕ ЗАБУДЬТЕ ДОКУМЕНТЫ. Табличка стояла на деревянной подставке.
Он открыл дверь, почувствовал одуряющий жар, исходивший от большой печки, и увидел полицейского за столом. На полицейском была расстегнута лыжная куртка с капюшоном. Перед ним на столе валялись бумаги, тут же стоял прибор для проверки зрения.
Полицейский поднял глаза на Джонни, и у того потянуло низ живота.
– Чем могу быть полезен, сэр?
Джонни показал на фотоаппарат, висевший у него через плечо.
– Да вот, думал осмотреться, – сказал он. – Я от журнала «Янки». Мы делаем разворот об общественных зданиях в Мэне, Нью-Гэмпшире и Вермонте. С фотографиями, сами понимаете.