Мертвая зыбь (др. перевод)
Шрифт:
– Вот как…
Они замолчали, приближаясь к непременному во всех приморских городках отелю при гавани.
Герлоф посмотрел на гавань за белым зданием, и ему стало грустно.
– Несчастливый конец, – сказал он.
– Какой конец?
– Несчастливый. У многих историй несчастливый конец.
– Главное, чтобы он вообще был, этот конец… Ты думаешь о чем-то конкретном?
– Вообще-то я думал про эландское судоходство. Могло бы продолжаться… а тут раз – и все кончилось. Слишком
Боргхольмская гавань была, естественно, побольше, чем в Марнесе и в Лонгвике, но не намного. Несколько пустых бетонных причалов. Даже рыбацкой лодки ни одной. У воды лежал огромный чугунный якорь – напоминание о лучших временах.
– Еще в пятидесятых баржи стояли в ряд, чуть не локтями друг друга отталкивали, – задумчиво сказал Герлоф, глядя на серую морщинистую воду. – В такой осенний день, как сегодня… да тут прямо кипела работа! Погрузка, ремонт, полно народа. Пахло лаком, смолой… А в погожий день лайбы стояли с поднятыми парусами – на просушке. Желтоватые паруса на фоне голубого неба… красивое зрелище.
Он замолчал.
– А когда корабли перестали приходить?
– Уже в шестидесятых. И не столько приходить, сколько уходить. Нам надо было модернизировать наши баржи. Иначе конкуренция душила. На материке-то судовые компании знаешь какие? А кредита в банках не добьешься. Банки не верили в наше будущее. Мне тоже не дали кредит, – добавил он, помолчав. – Так что вынужден был я продать мою последнюю любимицу. «Нор». Продал и пошел на курсы административной работы. Всю зиму неохота сидеть без дела.
– Извини, но я не помню, чтобы ты хоть одну зиму просидел дома.
Герлоф быстро посмотрел на Юлию – попытался определить, что она хочет сказать.
– Ну почему… по многу месяцев. Хотел было наняться на какой-нибудь океанский корабль, но тут как раз в коммуне освободилось место, и я остался. Йон Хагман, он у меня штурманом был, тот еще трепыхался. Купил баржу и продолжал года два, наверное. Думаю, это была одна из последних, если не последняя эландская лайба. И называлась подходяще: «Прощай».
Они медленно проехали по широкой улице мимо гавани. Дальше шел район вилл с аккуратными деревянными заборчиками. Самая ближняя к гавани была и самой большой, почти такого же размера, как отель, который они только что проехали.
– Можешь остановиться здесь.
Юлия припарковала машину у тротуара.
Герлоф потянулся к портфелю и достал оттуда коричневый конверт и тонкую книжку.
– Мы, эландские моряки, слишком уж гордые были. Что бы нам не объединиться и не купить хорошую современную баржу? Но нет… мы считали вот как: пока сам себе хозяин, дело идет. У семи нянек дитя без глазу… ну и так далее.
Он передал книгу дочери «Грузовое
– А вот тебе и исключение. Пароходство Мальма. – Герлоф показал на обложку. – Мартин Мальм решился поставить на серьезные корабли. Две штуки, но плавали они по всем миру. Это приносило приличные деньги, и он приобретал новые сухогрузы. Стал одним из самых богатых людей на Эланде.
– Молодец, – сказала Юлия, чтобы что-то сказать.
– Только никто не знает, откуда у него взялся стартовый капитал. Насколько мне известно, денег у него было не больше, чем у каждого из нас. – Он показал на книгу. – Они издали эту книгу весной. Посмотри на задней стороне обложки, я тебе кое-что покажу.
Она перевернула книгу. Короткий текст – юбилейное издание, та-та-та… посвящено самому успешному пароходству Эланда… и так далее. Внизу – логотип: над каллиграфически выписанным названием фирмы «Грузовое пароходство Мальма» парят три чайки.
– Посмотри внимательно на чаек.
– Смотрю на чаек. Птицы. Ну и что?
– А теперь сравни с конвертом. – Он передал ей коричневый конверт с наклеенной шведской маркой. – Кто-то оторвал правый угол, перед тем как отправить. Но часть крыла видна. Часть крыла самой правой чайки… увидела?
Юлия всмотрелась и медленно кивнула.
– Что это за конверт?
– А ты не помнишь? В нем прислали сандалик.
Юлия уставилась на него с изумлением.
– Ты же его выбросил! Ты же сам сказал Леннарту: конверт я выбросил.
– Соврал. Подумал: хватит с него и сандалика. – Герлоф виновато улыбнулся. – Но не в этом дело. Важно, откуда пришла эта посылка. Грузовое пароходство Мальма. И послал его сам Мартин Мальм. Я уверен. И может быть, это он звонил мне по телефону.
– Звонил? Ты этого не рассказывал.
– Я сказал «может быть». – Герлоф отвел глаза и посмотрел на огромный дом. – Рассказывать нечего. Кто-то звонил мне. Как я получил посылку, начали звонить. Несколько вечеров подряд. Я беру трубку – молчание.
Юлия опустила конверт.
– И сейчас мы его увидим?
– Надеюсь. Этот дворец и есть его дом.
Он открыл дверцу и вышел на тротуар. Юлия не сразу последовала за ним. Она несколько секунд сидела за рулем, глядя в никуда. Потом медленно вышла из машины.
– А ты уверен, что он дома?
– Мартин Мальм всегда дома.
С пролива дул холодный, знобкий ветер, и Герлоф невольно оглянулся и посмотрел на море. И опять вспомнил Нильса Канта – как же ему удалось переправиться на материк пятьдесят лет назад?