Мертвецкий Круиз. Пенталогия
Шрифт:
Большой Джонни, чьим именем обозначали базу, не был главой их группы. Большой Джонни – это и есть само здание, а вот лидера этого отряда звали Бруно Мендеш. Мексиканец, что был не самым чистым на руку человеком. Но при этом Афина, несмотря на его судимости, довольно неплохо о нём отзывалась. И если то, что она раскопала на этого мексиканца, правда – у меня есть все шансы с ним договориться, а не как это обычно происходит в боевиках, где существует только чёрное и белое, где есть открытые злодеи и непоколебимые герои. Благо таких фильмов в последние годы снимали всё меньше. Или просто они перестали мне попадаться. Хотя, если посчитать количество фильмов, что я посмотрел… За пять лет, пожалуй, десять кинокартин
В любом случае больше никто и ничего не снимает, а потому рассуждать о состоянии кинематографа нынче бесполезно. Зато о Бруно Мендеше – легко. Тем более что нам идти ещё минут пять, осторожно петляя по городским улицам.
Кто такой Бруно? Мигрант, тридцать три года. Три судимости. Одно убийство по неосторожности – когда отбивал младшего брата от местных уличных мафиози, одно – за вождение без лицензии и последняя судимость за владение огнестрельным оружием при запрете на его хранение и ношение. Кроме этого – успел отметиться на нескольких работах. Честных, никак не связанных со всякими запрещёнными веществами, с оплатой налогов и всего прочего. Плюс брат его – окончил два года назад довольно престижный колледж, и оплачивал дорогущие счета за него как раз Бруно. Единственное, что у меня не сходилось, – так это сумма заработка Бруно за несколько лет и стоимость учёбы в колледже. Учёба была дороже, чем он официально получил от своих работодателей. А значит, какой-то неофициальный приработок Бруно имел. Но либо он был достаточно скрытен, чтобы его, стоящего на учёте полицейского департамента Майами, не повязали, либо что-то ещё. Вот и узнаем. В любом случае – чисто на бумаге – он парень с не самой простой судьбой, что пытался быть честным и помогать семье. Спасибо подробной полицейской сводке, к которой Афина получила доступ за предоставленную информацию.
Мы добрались до запертых и обитых деревянными досками дверей, по которым моя новая знакомая, которую все звали Хеленой, трижды громко постучала.
– Пароль! – донеслось с другой стороны.
– Крушители – мусор, – ответила она, смотря прямо мне в глаза сквозь защитное стекло моего шлема, что стало по моей просьбе чуть более прозрачным ранее.
Я же лишь улыбнулся и едва в голос не засмеялся. Всё ясно, паролей у них несколько, и этот даёт знать, что с группой пришли гости. Или гость, в моём случае. Заодно по моей реакции можно понять, как я отношусь к подобной риторике. И мой ответ – никак не отношусь. Пусть у меня и есть определённые договорённости – но это скорее устный договор о ненападении. Джентльменское соглашение. И в свете такой «любви» обитателей башни Большого Джонни у меня возникают вопросы о причине столь ярких чувств. Может, и мне не стоит доверять Крушителям, что обосновались в порту?
Первое, что я увидел после открытой двери, – это дуло пистолета-пулемёта, направленное на меня.
– Шлем сними, – указал мне покрытый множеством татуировок молодой гангста, на что я показал ему средний палец. – Хелена, ты кого привела?
– Сама не знаю. Говорит, Михаилом зовут. Вроде бы не из Крушителей. Лучше его к Бруно отвести. Он их командиров всех в лицо знает, а такую экипировку они бы не выдали не пойми кому.
– И то верно… Ладно, шевели булками, парниша, но учти – дёрнешься, и я прострелю их с радостью. И пушку свою положи на «гостевой столик». Пока ты никто, поэтому тебя с оружием внутрь не пустят.
– Ты тоже береги булки, дружочек. Ведь если с моим оружием что-то случится – именно твоя задница, нашпигованная свинцом, понесёт наказание.
Я положил всё, что у меня было, на стол, куда мой боекомплект едва уместился.
– Винтовку лучше даже не трогайте. Запрограммирована на «свой-чужой» – проколет ладонь отравленными иглами, инвалидами станете, потом не плачьте, – соврал я, заставляя их ещё больше нервничать.
В
Сопровождаемый гвардией из пяти человек, вооружённых и дробовиками, и пистолетами, и даже кувалдой, я дошёл до лестницы, после чего мы начали долгий путь наверх. Не на верхний этаж этого сорокаэтажного здания, и на том спасибо. Всего лишь до пятого добрался, а там уж и апартаменты нового владельца этого здания.
Было здесь довольно-таки людно. Но всё по большей части мирные, много женщин и детей. Лифты не работали, поэтому люди активно сновали по лестницам, заносили добычу от прибывающих время от времени групп и так далее. Откуда-то сверху раздавался шум и стук, но совсем едва заметный. Если они там что-то ремонтируют, то молодцы, что делают это на верхних этажах. Шум ведь привлекает зомби, а чем дальше, тем хуже слышно. Если они ещё и звукоизоляцию какую-нибудь сделали вручную, вообще аплодировать им буду.
В целом же их жизненный уклад, что я успел оценить, был неплохой. Что логично, так как те, у кого имеются прорехи в организации базы, к этому времени уже обычно погибают. Способность адаптироваться и не допускать критических ошибок очень важна в нынешнем сообществе выживальщиков. И эта группа вполне себе справляется.
Окна, двери, въезд на парковку – всё заколочено, перегорожено и забито. В соседних зданиях – наблюдательные посты на крышах, что позволяет контролировать округу и трубить тревогу. Афина и на самой крыше высотки смогла заметить блеск бинокля, а значит, они стараются полностью контролировать ситуацию. Неплохо. Очень даже неплохо.
– Бруно! Хелена привела к нам человечка… – Старший из сопровождающих меня бойцов постучался и открыл дверь в переделанные под рабочий кабинет апартаменты. – Весьма странного и вроде как опасного. Говорит, он несколько десятков зомби в одиночку при ней прикончил. Якобы вольный стрелок. Михаэль или как-то так его зовут.
Говорящего стало намного хуже слышно, но всё же я смог разобрать, что он там твердит.
Босс что-то ответил своему подчинённому, и тот вышел наружу.
– Минуту…
Мы молча стояли, пока глава этой группы выживших собственноручно не открыл дверь. Он был довольно сносно экипирован в военную одежду, хотя я прекрасно знал, что он никогда не служил. Впрочем, не такая уж и редкость эта одежда.
Мы вошли внутрь, и хозяин рабочих апартаментов с удивлением осмотрел мой внешний вид, после чего протянул мне руку и представился. Никакого пафоса, никакого избитого шаблона. Лишь взгляд уставшего серого волка, что пытается вывести свою стаю из опасных мест.
– Бруно Мендеш, – назвался мой собеседник, что под прикрытием своих бойцов всматривался в моё лицо, пытаясь понять, кто я такой.
– Михаил Листопадов. Русский.
– О… – удивился мексиканец. – Почему вы назвали свою национальность?
– Чтобы вам легче было вспомнить, знакомы мы или нет, – я отпустил его руку и сел в предложенное кресло.
– Нет, вас я, к счастью или нет, не знаю. Говорят, вы помогли моим ребятам?
Бруно был, как и показала мне Афина на фотографии, темноволосым, загорелым латиноамериканцем, с большим крестом на груди и щетиной. От фотографии у реального человека передо мной имелось лишь одно отличие – бесконечно уставшие глаза.