Мертвецы выходят на берег. Министр и смерть. Паршивая овца
Шрифт:
— В этом я не сомневаюсь.
В это время Сирен успели положить на носилки и отнести в карету «скорой помощи», что тут же было заснято на пленку ловкими журналистами. Машина направлялась в морг.
Подошел полицейский Исаксен с рыжими волосами и веснушками на белом лице, что делало его особенно заметным, и спросил, не пора ли приниматься за номер отеля.
— Давайте, — ответил Мюус.
— И не забудьте об отпечатках пальцев! — крикнул я ему в спину.
Мюус демонстративно зажмурился, но, когда открыл глаза, я тут
— Ведь вы же нашли отпечатки пальцев в Аквариуме? На бассейне?
Мюус уже почти повернулся ко мне спиной, показывая, что это совершенно меня не касается, но внезапно развернулся, как будто его ужалила пчела. Я инстинктивно отпрыгнул назад и закрыл лицо руками.
В его глазах на секунду зажегся огонек того, что называют улыбкой. И голос его стал мягче обычного:
— Даааа, Веум. Мы обнаружили там отпечатки пальцев. Прекрасные, четкие отпечатки. Может, ты нам поможешь, Веум? — Он помолчал, а потом заорал в своем обычном стиле. — Отпечатки пальцев давно умершего человека, Веум. Человека, сгоревшего на пожаре полтора года тому назад. Отпечатки Асбьерна Сэвога.
«Подумай об этом, Веум», — мог бы добавить он. Но не добавил, а просто развернулся и ушел.
29
Карета «скорой помощи» уехала, Мюус с оперативной бригадой направился в отель, толпа начала расходиться. Шоу закончилось. Зато осталась магия тротуарных знакомств.
Я продолжать стоять на том же месте. В голове вертелись сотни мыслей.
Асбьерн Сэвог — умерший муж Сирен.
И Хенрик Бернер.
Я сейчас Сирен. Мне показалось, что я начал различать контуры банального любовного треугольника.
Но Асбьерн Сэвог сгорел полтора года тому назад — так мы считали до сегодняшнего дня.
И кто подтвердил его смерть? Сирен. И Александр Латор.
Другими словами, сейчас было важнее, чем когда-либо, отыскать Латора. Однако сейчас я точно был не одинок в стремлении отыскать его. Полиция сейчас должна будет утроить свои усилия. Оставалось только надеяться, что наши поиски завершатся более удачно, чем это было в случае с Сирен Сэвог. Моя недельная квота на трупы была уже давно более чем выполнена. Сейчас мне хотелось бы обойтись без трупов, по крайней мере недели две.
Свежий труп — это одно, а полуторагодовой давности — совсем другое. Потому что если Асбьерн Сэвог был достаточно живым для того, чтобы расхаживать по Бергену и оставлять кругом отпечатки пальцев, то кто же тогда сгорел в том доме? Это будет не так-то легко выяснить. Если только нам не поможет Александр Латор. Если, конечно, мы найдем его.
Но тут мои мысли были прерваны. Из дверей отеля выплыла Кари Карсте, с очками на кончике носа и в прелестном коротеньком вельветовом костюмчике за полторы тысячи крон, с папкой для бумаг в одной руке и ключами от машины — в другой.
Она уже собиралась открыть дверь белоснежной «хонды» крошечного
— Пора бы нам перестать встречаться подобным образом, Кари…
От неожиданности она вздрогнула, но в ее глазах я заметил промелькнувший испуг. Однако она тут же взяла себя в руки и ответила:
— О, это ты.
— Мы постоянно наталкиваемся друг на друга. В самых невероятных местах.
Она холодно посмотрела на меня.
— Одно из отделений нашего концерна имеет здесь склад. Я заезжала, чтобы оформить бумаги для ночной отправки грузов на платформу Статфьорд А.
— Продукты?
— Нет, женщин, — парировала она.
— Меня это нисколько не удивит. Судя по отелю. А я думал, ты сегодня больна?
Она отвела глаза.
— Мне пришлось заняться бумагами самой.
Она вновь принялась открывать дверь, поэтому я поспешил со следующим вопросом:
— Ты не заметила, какой здесь подняли шум?
— Шум? — Она открыла машину.
Я легко ответил:
— Да так, ерунда. Какая-то девушка выбросилась из номера на четвертом этаже. Ничего интересного.
Она со злостью посмотрела на меня.
— Не смей так со мной разговаривать! Это — ужасно…
Я кивнул.
— Еще одна ужасная история, связанная с семейством Бернеров.
Мне показалось, что она собиралась что-то ответить, но в последнюю минуту передумала.
Вместо этого она уселась в машину. По всей вероятности, в этот вечер все так и будут поворачиваться ко мне спиной, оставляя наедине со своими вопросами.
Однако, я все-таки успел задать ей один из них:
— Ты ничего не слышала от Алекса?
Она посмотрела на меня.
— Нет. А почему, собственно, я должна была от него что-нибудь услышать?
— Да нет…
Это было все равно что кричать в лесу — в ответ на свой вопрос вместо ответа получаешь другой вопрос.
Она захлопнула дверь машины, но, прежде чем уехать, опустила стекло и сказала:
— Поверь мне, Веум, я ничего не имею общего со всем этим.
Я наклонился к ней. Сегодня вечером она надушилась новыми духами: духи — оформление бумаг для отправки грузов. Терпкий аромат, способный пробудить к работе спящих рабочих. Я ответил:
— Люди, которым я нравлюсь, называют меня Варг.
Ее голубые глаза стали ледяными.
— Тогда меня вполне устроит продолжать звать тебя Веум.
Она подняла стекло, и «хонда» выплыла на дорогу, подобная ледоколу на пути в Мурманск.
Я уселся в собственный автомобиль. Поскольку никто не перевесил знака, запрещающего стоянку автомашин, мне удалось найти его без труда.
Сейчас в программе у меня значилось очень серьезное дело. Я решил взяться за него безотлагательно и раскрыл записную книжку на листке с адресом Карин Бьерге. Но я не стал заранее предупреждать ее о своем визите.