Мертвецы выходят на берег. Министр и смерть. Паршивая овца

Бальдерсон Бу

После чего они все разом покинули эту комнату. Один я на несколько секунд задержался там. Я чувствовал себя героем, лишенным лаврового венка, победителем на покрытом

трупами поле, где уже никогда не раздастся звук фанфар.

Я огляделся. Голые стены, пол и потолок. Стол, скамейка и несколько стульев. Покинутые кулисы, где я сам тоже был частью реквизита.

Я вышел в зал отлета и, пересекая путь отъезжающим, нашел дорогу к свету.

40

На улице серо-стальное ноябрьское утро тут же отделило меня Берлинской стеной от остального дня.

Чему я мог посвятить этот день? Заказать цветы на похороны Сирен или предпринять что-нибудь столь же веселое?

Ноябрь — ужасный месяц. От него нечего ждать. Это нулевая точка отсчета в году. И именно с этим месяцем я чувствовал свое родство.

Я прошел на стоянку такси

и сел в первую пустую машину, даже не посмотрев на водителя. Уже только по дороге в город я, как в кошмарном сне, узнал шофера, возившего меня всю прошлую ночь.

Наши взгляды встретились в зеркале, подобные двум старым партнерам по танцам, которым совсем не хочется танцевать вместе хотя бы еще один раз.

С самой кривой улыбкой, на которую я был способен, я проговорил:

— Поезжай помедленнее. Это может быть началом нашей вечной дружбы.