Мертвецы зимы
Шрифт:
— А-а! — откликнулся князь, подмигнув мне.
— Всё нормально, — сказал Доктор Смит. — Странно.
Он вытащил штуковину изо рта Бориса, помахивая ею.
— О черт! Это не ложечка. Что это?
Я уставилась на странную вещь. Она была похожа на забавную модную сувенирную ручку из магазина «Чессингтонский мир приключений». Где-то я ее видела… И вдруг я вспомнила…
— Доктор, это же твоя звуковая отвертка!
— Ах! — вздрогнул Доктор Смит. — Верно. Это она? О Боже, — и после паузы: — А что она делает?
— Ну… она
— Монстрами? — переспросил Доктор, уставившись на отвертку, будто видел ее впервые в жизни. Затем нацелил ее на дверь, как ружье, и сказал с надеждой: — Пух-пух-пух! — и, повернувшись ко мне, спросил: — Вот так?
— По-другому, — ответила я мягко.
— Фу… — Доктор Смит плюхнулся на край кровати князя Бориса. — К счастью, мне не нужны звуковые штучки, чтобы сообщить вам хорошие новости. Князь, вы здоровы.
— Очень рад это слышать, дорогой сэр, — учтиво ответил тот.
Лицо Доктора Смита погрустнело.
— Бедная Эми с трудом может ходить, мой мозг как выжатый лимон, но вас кто-то только что вылечил от туберкулеза. Простите, это не будет называться так еще лет 40. Но ваша опасная болезнь уходит. Вы поправляетесь прямо на глазах. Это неправильно.
— Неправильно, сэр? — Князь Борис улыбнулся, но его глаза странно забегали.
— Что такое? — спросила я. Я поняла, что этот человек пытается что-то скрыть.
— Не спрашивайте меня как… но если мне становится лучше… это значит, что приближается Косов… — Князь выглядел встревоженным.
— Кто? — переспросил Доктор.
— Огромный, страшный, рычит, — пояснила я.
— О, мы встречались, — отмахнулся Доктор Смит, но тут же нахмурился. — Вы сказали, что его присутствие помогает вам чувствовать себя лучше? Хм…
В дверях послышался шум. Там стояли Доктор Блум и Косов.
— Добрый вечер, Доктор Смит, мадам Понд, князь! Я вижу, вы сломали мою дверь, — промурлыкал Блум голосом нежным, как дорогой шампунь. — Ну а теперь, вы же не хотите утомить князя Бориса, не так ли? Компания милая, но довольно утомительная, не так ли? Боюсь, мне придется попросить вас покинуть комнату и позволить князю отдохнуть.
— Нет необходимости, — резко сказал Доктор Смит, поднявшись на ноги. — Он в полном порядке. Абсолютно здоров! Готов биться об заклад и поставить под удар свою репутацию! И я догадываюсь, что, возможно, чудесное исцеление как-то связано с вами, дорогой мистер Косов.
Он влез на кровать и поднялся на цыпочки, стараясь оказаться на одном уровне с великаном и заглянуть ему в глаза. Но до глаз дотянуться не получилось, и он, прищурившись, уставился на подбородок Косова.
— Так ли это? И почему так, мистер Косов? Не могли бы вы объяснить?
— Не мог бы, — резко ответил за Косова доктор Блум. — Сегодня был длинный трудный день, и у меня еще много работы, Доктор Смит. Выходим, выходим! — он начал подталкивать нас к выходу.
Князь
— Думаю, нет, доктор Блум, — сказал он не допускающим возражений тоном. — Эти люди — под моей личной протекцией, — он был более энергичным, чем прежде. — Что вы собираетесь сделать с ними? — спросил он.
Блум отвернулся.
— Косов! — приказал он.
Огромный слуга повернулся и уставился на хозяина. Затем сделал небрежный пасс ручищей, словно кукловод, перерезающий ниточки марионетки. Князь Борис упал обратно на кровать, слабо моргая.
Блум, удовлетворенно хмыкнув, повернулся к нам, и, засунув руки в карманы, уставился на нас.
— Доктор Смит, мадам Понд, я думаю, что с вами не все так просто. Пришло время узнать, что в вас не так.
Он вытащил что-то из кармана, тряпку, пахнущую ужасно отвратительно. Я знаю это, потому что он резко закрыл ею мой рот и нос, и я ощутила вонь, похожую на смесь запахов гниющей травы, протертого мастикой пола и дешевого геля после бритья.
Когда я очнулась, то обнаружила, что привязана к коляске и сижу на берегу. Была ночь.
Я была не одна. Недалеко от меня стояли пустые кресла, скрипящие на ветру. Вокруг меня клубился туман. Я слышала голос в воздухе, поднимающийся из моря, поющий песню… Снова и снова, без слов, только мелодия. Туман струился вокруг меня, волны накатывали на берег и отступали. Было холодно и очень страшно.
Я попыталась встать или пошевелиться, но чем больше я дергалась, тем сильнее впивались в меня веревки.
Я вспомнила, как мой милый папочка пытался починить шезлонг на нашем семейном пляже. Шезлонг рухнул, прищемив ему палец, и мама сказала, что папе еще повезло, что палец не отняли. Я ощутила то же чувство беспомощности.
Эми Понд. Сидит на пляже, окруженная туманом. Туманом, который движется как живой, светится… И звучит этот высокий странный голос, эхом отдаваясь в скалах, словно голос оперного певца, от которого лопается стекло. Было так холодно. Я была так напугана. И отчаянно желала, чтобы пришел Доктор и спас меня. Я подумала о том, как сильно он мне сейчас нужен.
Недалеко от меня, в зеленоватой темноте, начал формироваться силуэт. Силуэт мужчины, идущего по волнам мне навстречу…
Дневник доктора Блума
6 декабря 1783
Боже, Боже, Боже, Боже мой!
Какой день! Но всё хорошо, что хорошо кончается.
Хорошие новости, очень хорошие новости. Косов сообщил мне, что позаботился о не в меру назойливом мистере Понде. Мы также убедились в том, что дражайшая женушка этого Понда надежно привязана на берегу, что значит, что мы вскоре получим от нее всю необходимую информацию. И что они оба больше не доставят нам проблем.