Мертвецы зимы
Шрифт:
Блумы ошеломленно уставились на него.
— Я… Прошу прощения, но я не понимаю, — сказал доктор Блум. Он казался встревоженным. Даже испуганным.
— И я не понимаю, — ответил мужчина по имени Рори. — Но знаю одно: я не Доктор. Вы думаете, что победили, но это не так. Вы поймали не того, кого нужно, — он рассмеялся и смеялся до тех пор, пока не закашлялся.
— Что-о?! — взвыл доктор Блум. Это было странно, мама, как будто все в комнате изменилось в одно мгновение без чьей-либо помощи.
Доктор Смит… ну, или, точнее, месье Рори Вильямс смотрел на Блума и улыбался ему в лицо.
— Вы получили лишь утешительный приз, — поддразнил он Блума. — А Доктор в это время ходит где-то неподалеку, и, думаю, память уже вернулась к нему. Вы зря привязали меня к стулу. Я совершенно бесполезен для вас. Простите.
Ему удалось пожать плечами, несмотря на веревки, отточенным движением.
— Правда. Я, честно, не знаю, почему я притворяюсь им, но я определенно не он. Я обычный парень Рори Вильямс, из Лидворта. Это прелестная английская деревенька с почтовым отделением и прудом для уток. И больницей, где я работаю медбратом, — добавил он весело. Он улыбнулся, крайне довольный собой.
Его улыбка угасла, едва он вновь взглянул на жуткое существо. Он сощурился.
— Простите, что говорю очевидные вещи, Доктор Блум, но вы — мерзавец. Я имею в виду, вместе со мной вы связали и мучаете маленькую невинную девочку. А это существо вправду хочет нами полакомиться? — он шмыгнул носом и повернулся ко мне: — Знаешь, я должен бы привыкнуть к подобным вещам, но никак не привыкну.
Он не был похож на себя, мама. Менее странный, менее похож на школьного учителя, более дружелюбный и веселый и более привлекательный. Рори качнул головой в сторону жуткого существа. И подмигнул мне.
— Ну, Мария, не бойся этого существа, ибо Доктор с минуты на минуту взломает эту дверь и освободит нас!
— Доктор?! — переспросил Блум. — Кто этот героический Доктор, о котором вы говорите?
— Ах, — сказал Рори, приподнявшись на стуле насколько позволяли веревки. — Немного выше меня, немного страннее, любит во всё вмешиваться, врезаться, ломать вещи… Всегда спасает меня в последний миг, — он кашлянул и повторил громче: — В последний миг!
Его взгляд блуждал по комнате, по двери, словно Рори на что-то надеялся.
— А он носил галстук-бабочку? — спросила я, ощутив внезапный страх.
— Да, — ответил он. — Нелепо, не так ли? А что?
— Боюсь, что он мертв, — ответила я, вздрогнув.
— Очень может быть, — фыркнул Блум, улыбаясь, словно пьяный дядюшка. — Косов столкнул его с обрыва.
— Ох, — сказал Рори. Он выглядел ошарашенным и раздавленным этой новостью. Миг триумфа прошел. Мне стало очень жалко его, и в то же время я была разочарована — ведь я использовала секретное слово, но наша судьба от этого мало изменилась к лучшему…
Рори еще немного помолчал, потом поднял голову. И заговорил совсем другим тоном. Взволнованным. Дерзким. Очень сердитым.
— Где Эми? — спросил он.
Доктор Блум оперся на свой стол.
— Она связанная сидит на берегу, — признался он.
— Ох! —
— Да, ничего хорошего, — согласно кивнул Блум. — Так что, дорогой сэр, вы ничего этим не добились, не так ли?
Что вспомнила Эми
Я сидела на коляске на берегу, наблюдая за фигурой, выходящей из тумана и направляющейся ко мне. Было очень холодно, и я продолжала слышать отдаленное пение из моря.
Фигура шла через волны, с плеском при каждом шаге по бушующему морю. Накатила волна тумана, на мгновение скрыв ее из виду. Туман клубился везде, заставляя меня задыхаться. Я вдохнула его — он был густой, как холодный суп. Холодный светящийся суп. Я пыталась не дышать им, давясь и отплевываясь. И вдруг я поняла, что это туман издавал шепчущие и поющие звуки — и как будто звал меня по имени.
«Эми, Эми, Эми, Эми…» — снова и снова.
Я ничего не видела, даже собственных ног — лишь холодное светящееся зеленоватое марево. Я никогда не ощущала себя столь одинокой. Я скучала по своему мужу. Скучала по Доктору. Я так сильно скучала по моим мальчикам…
Что-то копошилось и гудело в моей голове, как гул и дрожь железнодорожных путей перед появлением поезда. Приближалось что-то важное. Что-то спешило вернуться на место.
Я была почти ослеплена и одинока, и я слышала, как что-то или кто-то идет ко мне. «Шлеп-шлеп» — влажные шаги по берегу. В панике я ухватилась за низ коляски, как-то повернув ее, отчаянно вцепилась в колеса, стараясь привести их в движение и уехать отсюда — но колеса намертво застряли в песке. Но чем больше я дергала их, тем больше слабели мои путы — может быть, я смогу освободиться, если буду раскачиваться.
Я начала качаться на коляске взад-вперед, все время слыша шаги и ежеминутно ожидая, что из тумана протянется рука и схватит меня. И вот, наконец, я с грохотом оторвалась от коляски и полетела кувырком, как блистательная ошибка Шотландской космической программы.
Я приземлилась на мокрый песок с глухим шлепком и попыталась встать — но мои ноги были все еще слабыми и отказывались повиноваться. Но я все равно не сдавалась. Кроме того, я не знала куда идти — полностью дезориентированная, я вдруг поняла, что и коляска исчезла в тумане. Я поползла на четвереньках по мокрому песку, совершенно растерянная.
Затем я подняла голову и увидела его. Туман слегка рассеялся. И там, в нескольких ярдах впереди, как герой, на маленьком каменистом выступе стоял… Это точно был он — я узнала бы этот силуэт где угодно.
Ой! Я ощутила резкий щелчок — будто хлестнуло эластичной лентой по уху. Я поняла, что это щелкнуло в моей голове. Словно кто-то нажал на выключатель, и она начала работать. Словно раскрылась коробка с утерянной информацией. Мой мозг сложился как гигантский паззл, все встало на места, за исключением одного кусочка с небом, закатившегося за диван. Я поняла все, что было не так. Вспомнила все, что забыла с тех пор, как в последний раз была на этом берегу. Я знала, кто стоял на скале у моря.