Мертвое побережье
Шрифт:
Впрочем, с момента выезда дорога была более или менее спокойной. Ничего особенного не произошло, никто не пытался остановить джип. Машин и людей на шоссе практически не было. Казалось, что прибрежная трасса попросту вымерла. Однако периодически раздававшиеся стрельба и взрывы свидетельствовали о том, что где-то рядом очень неспокойно. Через какое-то время все эти звуки исчезли и больше не повторялись. Это придавало уверенности в том, что основная зона военного конфликта уже преодолена, и дальше все будет хорошо.
– Сынок, что там впереди? – спросил Антон у Игоря, которому поручили следить за картой.
– Да какая-то местная Хацапетовка. Малюсенький
– Ну что ж, на этот раз мы просто должны ехать туда, другого выхода нет. Нам нужны вода и продовольствие, наши запасы почти на нуле, так что делайте оргвыводы, уважаемые господа. – Антон старался демонстрировать присутствие духа и пошучивал так, как делал это всегда.
Джип на предельно низкой скорости заехал в поселок, с первого взгляда показавшийся всем странным. Нигде не было видно ни одного человека. Продвижение в глубь поселка картины не меняло. Складывалось такое ощущение, будто вся эта «местная Хацапетовка», как выразился Серебряков-младший, просто вымерла.
– Что за ерунда такая? – удивленно проговорил Гончаров. – Где все люди?
– Да кто ж его знает? – процедил сквозь зубы Антон, всматриваясь в дома, мимо которых они проезжали.
– Такое ощущение, будто жители между делом просто растворились. Вот они были, а вот их уже нет, – встревоженно сказала Ирина и поежилась от собственных слов.
– Наверное, ушли куда-то, и, похоже, совсем недавно, – заметил Виктор.
– Или их увели и расстреляли, – не удержался Игорь.
Взрослые разом уставились на него, будто услышали какую-то несусветную ересь. Хотя после поселка, уничтоженного ракетным ударом, в словах Игоря не было ничего фантастического.
– Нет, сынок, ты ошибаешься. Скорее всего, жители просто покинули место своего обитания. Причем сделали это совсем недавно. Иное дело, что мы не знаем причины их ухода. – Антон приостановил машину у одной из пустующих лавок. – Ну, что? На раз-два-три выходим, берем еду, бутылки с водой и возвращаемся назад. Я правильно мыслю? – предложил он.
– Пусть Игорек останется в джипе, – попросила Ирина.
Игорь, желавший быть в самой гуще событий, недовольно чмокнул губами и хотел вслух возразить – мол, немаленький, и все такое, – однако для спора времени просто не хватило. Из-за угла выползла боевая машина пехоты желтого цвета. Ее пулемет был демонстративно направлен на джип. Русские оказались в ловушке. Резко развернуть джип и попытаться скрыться Антон не мог – слишком маленькое расстояние было между ним и БМП. Да и пулеметчик наверняка не шутил: пара очередей – и джип превратился бы в решето, а вместе с ним и все его пассажиры. Какое-то адекватное решение в этой ситуации принять было трудно. Через несколько секунд из чрева БМП высыпали вооруженные автоматами Калашникова мужчины в камуфляже. Послышался почти синхронный звук от передергивания затворов. Держа джип на прицеле, автоматчики окружили его со всех сторон. Один из них сделал рукой жест, требовавший всем выйти из джипа с поднятыми руками. Ситуация была безвыходной. «Придется уважить силу оружия», – раздосадованно прошептал Антон, готовясь первым выйти из машины.
Глава 8
В разрушенный ракетным ударом поселок вошла небольшая колонна повстанцев. Ее костяк составлял десяток полугрузовиков, на которых были установлены пулеметы. Вместе с ними по дороге двигался старый советский танк «Т-72». Несколько бронетранспортеров, некогда отбитых у правительственных
Из единственного частично уцелевшего дома вдруг вышла девочка. Подняв руки, она дрожащим голосом попросила, чтобы бойцы не стреляли в нее. Увидев запуганное, перепачканное с ног до головы существо, командир приказал убрать автоматы и, подойдя к девочке, поинтересовался, кто она такая. Амина назвала свое имя и сообщила, что осталась единственной выжившей после ночного кошмара. Рассказать внятно о событиях минувшей ночи она не смогла, все время срывалась на рыдания. Из обрывков ее рассказа командир повстанческой группы все же сумел сделать кое-какие выводы.
– Скажи, а после обстрела сюда кто-нибудь приходил? – спросил он.
– Приезжали какие-то иностранцы. Смотрели все. Вроде что-то искали. Меня чуть не нашли, – отвечала Амина.
– Сколько их было? Они носили военную форму?
– Я видела только двоих. Они на машине большой приехали. Мне показалась, что это русские.
– Что? Русские? – изумившись, переспросил командир. Находившиеся рядом повстанцы тоже с изумлением переглянулись. Увидеть в этих краях русских никто не ожидал. – А как ты поняла, что это русские, а не немцы или шведы?
– Они говорили как русские. Очень похоже на те слова, которые я знала от своего папы. Мой папа был нефтяником и часто общался с русскими. Кое-что о них мне рассказывал. Несколько раз я даже видела их своими глазами и слышала, как они разговаривают. Запомнила, – объяснила Амина, переводя взгляд с командира на его бойцов. Печать удивления все еще не сходила с их лиц.
Русские не вызывали у повстанцев ненависти – относились к ним, скорее, дружелюбно. Их дружелюбие особенно возросло после того, как Россия официально заявила, что не будет поддерживать Муаммара Каддафи. Перекинувшись несколькими фразами со своими помощниками, командир принял решение подстраховать русских. Он еще раз обратился к Амине, расспросив о том, в каком направлении отправились они. Девочка, ничуть не колеблясь, указала западное направление. Велев оставить ей еду и питье, лидер повстанческой группы скомандовал: «По машинам!» – и колонна двинулась дальше.
Вступление колонны в разрушенную деревню и последующий разговор повстанца с девочкой наблюдали из укрытия американские морпехи. Для этого использовалась мощная оптика биноклей. Диалоги прослушивались при помощи специальной дистанционной аппаратуры. Алан Трайпл, как знаток арабского языка, лично занялся прослушкой. Все, что он услышал, было очень важно в свете полученного от адмирала Паркера задания. Группа повстанцев никак не вписывалась в план по уничтожению улик американского ракетного удара.