Мёртвое сердце. Том 1
Шрифт:
У магов при себе не было оружия, лишь посох у Ревана, Соран же не носил ничего кроме ножа. Подмастерье был бледным и явно не выспавшимся, под глазами виднелись синие круги, а на пальцах заметны следы от чернил. Казалось, что краска навсегда въелась в кожу. Соран то и дело посматривал на Мистлев, она делала вид, что ничего не замечала. Парень старался держать свою сумку от воровки подальше и, думая что она не видит, незаметно проверял свои карманы. Мистлев только мысленно улыбалась, глядя на это.
Троица шла пешком – их путь лежал к портовому городку недалеко от Сароха. Реван рассудил,
– Ну и сколько нам плыть? – спросила Мистлев у Ревана, стараясь нарушить тишину, молчание её тяготило.
– Если повезёт, завтра в полдень будем на том берегу.
– А если не повезёт?
Реван не ответил, задумчиво глядя на серое небо. Ветер усиливался, начинал накрапывать дождь, что лишь портило настроение и планы. С востока донёсся глухой раскат грома, Мистлев накинула капюшон.
– Придётся пережидать непогоду или пешком огибать Ветреное.
Перспектива делать крюк никого не радовала, а потому путники ускорили шаг. Сарох когда-то был столицей Альтдорфхейма, а потому дороги от него к близлежащим городкам были добротными, так что идти было одно удовольствие. Конечно, местами попадались рытвины и выбоины, но это было мелочью по сравнению с другими дорогами, где круглый год грязи по колено.
С хлипких веток молодых берёз, росших вдоль дороги, неприветливо каркали вороны. Суеверные селяне признали бы это плохим знаком в начале пути, но троица путешественников не верила в приметы. Маги были слишком образованы для суеверий, Мистлев слишком практична, да и Озёрный городок уже виднелся с высокого холма. Дальнейший путь был как на ладони, вон и кладбище в небольшой рощице виднелось впереди. На этом погосте жители Озёрного хоронили своих покойников, но было в нём нечто странное.
На воротах и оградках висели пучки чеснока и ещё каких-то трав. Реван тут же не преминул спросить своего ученика, какие травы используются в качестве оберега от нежити. Соран принялся перечислять:
– Полынь, ветви рябины, горецвет красный, зверобой, чертополох. Все эти травы способны защитить от нежити естественного происхождения, то есть русалок, призраков, крикуш, ночных страхов и прочих мелких духов. От истинно неупокоенных, поднятых магией, защитит только серебряное оружие, зачарованные некромантом амулеты и обережные магические круги.
Реван слушал, Мистлев смотрела по сторонам, но взгляд то и дело цеплялся за оградку кладбища. За хлипким забором виднелись покосившиеся от времени деревянные памятники и каменные надгробные плиты. Мертвецов и призраков Мистлев терпеть не могла и не признавалась никому, что боялась нежити. Крохотный погост внушал ей странный ужас, хотя разумных причин опасаться его не было. А что местные навешали пучки трав на забор, так это для их же спокойствия. Порой такой небольшой псевдообряд способен избавить от беспричинных страхов целый городок.
– Вот тебе народные верования в естественной среде, Соран, – раскат грома послышался совсем близко, – наглядный пример, когда действующие
Мистлев предпочла не вслушиваться в разговор, рана на руке снова стала саднить, на белой ткани повязки проступило красноватое пятно.
– Да когда ж эта дрянь заживёт?! – воскликнула Пташка в сердцах.
На что Реван только пожал плечами:
– Не знаю, обычно подопытные умирают раньше.
Мысленно воровка кляла мага самыми непечатными словами и в тайне злорадствовала, зная, что такая же печать на руке и у него. Жаль, по лицу Ревана было не понять, доставляла ли ему рана неудобства или нет. И так, кто за разговорами, кто за мстительными раздумьями, троица наконец дошла до Озёрного. Во тьме грозовых туч городок выглядел особенно неприветливо. Жуткую атмосферу нагнетали пустые улицы, на которых почти никого не было. Всё можно было бы объяснить надвигающейся грозой, разогнавшей людей по домам, но именно в это верилось слабо. Мистлев чувствовала, что что-то не так, но не могла объяснить причины своего волнения.
По волнам на озере и сильному ветру уже было понятно, что в ближайшее время ни о какой переправе можно не думать, оставалось только найти постоялый двор и переждать непогоду в сухости и тепле. И вот в последний-то хозяин наотрез отказался впускать Ревана и его спутников. Несмотря на то, что некромант был не в привычной длинной мантии, он по-прежнему носил всё чёрное от сапог до плаща. Соран и Мистлев на его фоне выглядели более безобидно, но тоже не внушали доверия, особенно девушка в мужской одежде и чуть раскосыми лисьими глазами. В такой недолго нечисть признать даже не заглядывая под капюшон.
– То есть как это ты, господин хороший, отказываешься нас впускать? – вкрадчиво поинтересовался Реван, прищурив глаза. – Ты видишь, кто перед тобой?
Трактирщик побледнел, но продолжал стоять на своём:
– Как не видеть, хорошо вижу – чёрный маг передо мной стоит и нечисть его подручная, – мужик покосился на Мистлев.
– Да что ж ты, невежда, несёшь? – Соран хотел было протиснуться вперёд Ревана, но некромант жестом остановил его.
– Так, стало быть, и помощь вам без надобности? То-то же вы на погосте травок навешали, для красоты видимо… – Реван покачал головой и развернулся, чтобы сойти с крыльца.
– Мэтр… – начал было Соран, но Мистлев больно пихнула его локтем в бок, мол, не мешай учителю мозги суеверным людям пудрить.
Трактирщик замялся, сминая узловатыми пальцами края передника:
– П-постойте, господин маг, не сердитесь. Напуганы мы жуть как, вот и… – мужик развёл руками, виновато улыбаясь. – Заходите внутрь, сейчас ливень будет, негоже оно мокнуть-то.
Внутри было тепло и сухо, а вот посетителей почти не наблюдалось – местные по домам сидели, а на постоялом дворе остались лишь немногие путешественники, решившие переждать грозу. Большая ярмарка по поводу сбора первого урожая уже прошла, поэтому гостей в городке оставалось немного. Последние торжища ожидались только в середине осени, когда созреют тыквы.