Мертвое сердце

Цой Анна

И как он оттуда кричать собрался?

Словно в ответ на мой невысказанный вопрос Вильгельм сделал резкий взмах рукой, отчего мимо нас пронеслись три воздушные волны. Мои кудряшки тут же задорно подпрыгнули и закачались в такт второй и третьей волнам.

— Доброй ночи, класс! — произнес отец словно через мегафон, — я прошу всех учеников разбиться на пары и разойтись по полю.

Присутствующие тут же синхронно встали и последовали примеру резво убежавшей на середину Гавнии. Я тоже решила не задерживаться, тем более песок, устилающий весь полигон, затруднял шаги. А

я и так медленно плетусь если не бегу, а тут еще такая подлянка. Арье, которая явно выбрала меня своим спарринг-партнером, моя тормознутость не очень понравилась, потому меня привычно схватили за руку и волоком притащили к почти крайней позиции.

— Как вы помните, на прошлом занятии мы изучали заклинание "Ледяная стрела" и способы защиты от него. Сегодня вы отработаете его на практике.

Хотелось как минимум притопнуть ногой. Нет, ну честное слово, почему нельзя было предупредить меня о том, что необходимо изучить материал заранее? Я, конечно, тоже та еще идиотка — даже не подумала об этом. А оно было весьма логичным.

Почувствовав, что скорее всего я подставлю и Аргхельм, хотела уж было сказать ей об этом, но подруга опередила меня сама.

— Я тебе все объясню, — прошептала она.

Я улыбнулась ей, не в силах сдержать эмоции, и облегченно выдохнула. Кажется, мироздание решило ниспустить мне своё благословение, послав Арью. Осталось только не испортить все к чертовой бабушке и постараться выполнить это заклинание.

— Спасибо, — одними губами произнесла я, видя, как драконица щурит глаза в ответной улыбке мне.

Все вокруг тут же повернулись друг к другу, а не лицом к директору, как было изначально, и начали негромко обсуждать кто первый будет бить. Или как называется это действие.

— Так. Первой буду защищаться я. Это легче, а сложное лучше всегда делать сначала, — уже нормальным голосом сказала Арья.

Я была вполне согласна с ней, так что кивнула и прочистила горло, чувствуя, что крах мира близко. Позор мне был не страшен, в отличие собственной самооценки. Странно, как по мне, что я боюсь саму себя больше общества. Алиса Асгард — эгоцентризм высшей категории.

Девушка встала в стойку, немного согнув колени и поставив ноги на уровне плеч, так что я повторила ее позу и сосредоточилась на словах.

— Подумай о морозе.

Ну да, это было бы логично. Если судить по названию-то! На мой скептический взгляд девушка показала кулак и строго воскликнула:

— Сосредоточься!

Я хмыкнула и развела руками, мол "молчу-молчу", и даже закрыла глаза, дабы представить насколько сильно, насколько я на это способна. Да и отвлекаться не особо хотелось.

— Представь, что у тебя в руке лёд. Попытайся сконцентрировать это ощущение в ладони.

Это было достаточно просто, при том, что фантазия у меня всегда хорошо работала. К тому же я отчетливо запомнила, как судороги сковывали мышцы в прошлый раз. Была, конечно, вероятность, что боль в прошлый раз появилась только потому, что я использовала магию впервые. Но кого я обманываю? Холод образовался в ладони вместе с еще пока не ярким потоком боли.

— Сформируй шар.

Открыла глаза, чувствуя,

что смогу удержать ледяной шарик под контролем. Запястье горело словно я обожгла руку кипятком и обуглила ее до кости. Преувеличиваю, конечно, но болевой порог — штука серьезная. А у меня он явно низкий. Потому будет меня сейчас папочка от песка отшкрябывать. Пусть скажет «спасибо», что не воплю как резаная. Я в любой ситуации именно так и делала. Если только не в момент драки — там лицо нужно держать.

— А теперь брось его в меня! — радостно напряглась Арья.

Вокруг нее уже мерцал светло-синий полог, по типу того, который неосознанно создала я. Страх, что моя странная магия сотворит что-то невероятное, был, потому я позволила себе пятисекундное промедление, в течении которого Аргхельм закатывает глаза, а я швыряю шарик в подругу. Тот врезается в барьер и разлетается на сотни мелких осколков, блеснувших в свете прожекторов. А удар относит девушку на пару шагов, швырнув на песчаную поверхность. Она тут же вскочила на ноги и обтряхнулась, смотря только на меня. Фейерверк ледышек разлетелся в разные стороны и легким звоном при столкновении друг с другом попадал к ногам драконицы. Красиво, конечно, но страх за подругу все еще покусывал где-то в области солнечного сплетения.

— Ничего себе! Как ты…? — выкрикнула Арья, подбегая.

А я медленно осела на песок, ощущая, как тёплая струйка крови стекает из носа уже по подбородку. Перед глазами плясали темные круги, а в голове звенели колокола, перерастая в звон в ушах. Руки тут же свело судорогой, заменив ноющую боль дикой схваткой. Я закусила губу. Больно, но я вытерпела в прошлый раз — потерплю и в этот. Прокусываю губу и чувствую, что к первому добавляется и второй ручеёк. Только истечь кровью мне не хватает! И так все хреново.

Сквозь пелену боли и туман в глазах вижу, что рядом возникает Вильгельм и начинает что-то говорить. Да только что я могу услышать? Уши словно ватой закупорили — ничего кроме звона различить не могу. Резкий рывок вверх и ощущение полета, от которого я догадываюсь о том, что меня подняли и куда-то несут. Тряска усиливала боль, так что вскоре редкие всхлипы вырывались сами собой. Мысли улетучились еще в момент появления боли, оставив лишь ту, что твердила терпеть и ждать пока все пройдёт.

Но или это была неправильная мысль, или боль не собиралась покидать мое тело, но она становилась все острее и острее, а всхлипы уже переросли в тихие стоны.

Резкая темнота позволила расслабиться перетруждённым глазам, которые оказывается резало словно ножом уже давно. Скорее всего свет прожекторов ослепил, а я даже не заметила этого. Сейчас же мы зашли в помещение, из-за чего стало темно. Спасибо хоть, что пятна и круги перед глазами больше не пляшут. Зажмурившись от нового витка боли, я не заметила, как меня усадили в кресло. Холодные пальцы тут же коснулись головы, а на фоне кто-то сказал что-то ласковым мужским голосом. Затем ушел. Резкий выкрик отца и снова этот голос. Секунда и я делаю резкий вздох от неожиданно отступившей боли. Кашель раздирает легкие, а руки тут же покрываются колкими мурашками.