Мертвое солнце

Христова Александра

— Это крылатые химеры, — вмешалась Риа, видя, что из объяснений наследника я не понимаю ровным счетом ничего. — Причем предназначенные для длительного патрулирования воздушного пространства. Их вывели специально во время давней войны с сильфами — очень, знаешь ли, неприятно, когда на тебя с небес внезапно сваливается вооруженный всем, чем только можно, отряд. Война закончилась, причины забылись, а ш'шэври остались. Их очень любят использовать пограничники.

— Проблема в том, — вмешался Лэй, — что ш'шэври очень неохотно размножаются — для того, чтобы из яйца вылупилась жизнеспособная химера, нужна помощь магистра Жизни, а еще лучше, чтобы этот самый

магистр отслеживал все развитие ш'шэври в яйце. Как ты думаешь, много ли магистров согласятся на такую работу? И много ли вообще ферм по разведению ш'шэври?

Вот это я влип! Интересно, меня выкинут из Леса сейчас или позволят дождаться вечера?..

Вдоволь полюбовавшись моей вытянутой физиономией, бабуля, видимо все-таки решив меня добить, сказала:

— Мой брат вместе с женой и сыновьями — да-да, Лэй, и Раилиар тоже! — направились к князю, для уточнения списка разрушений, которые устроила ваша компания, и выяснения, можно ли что-то восстановить. А если можно — то узнать, во сколько все это обойдется.

— Ох… — Схватившись за голову, эльфеныш осел на землю рядом со мной. — Наставник меня убьет. Нет, хуже — он меня до смерти затренирует! Деревянным мечом зарежет!

— Это как? — Что-то не представляю себе, как можно зарезать деревянным мечом. Зашибить — да запросто. Но вот зарезать…

— Это просто! Особенно если наставник — магистр Земли.

— Рай — магистр?! — выпучил я глаза. Вот это новость! И ведь молчал! Ну, дядя любимый, встречусь я с тобой… Все выскажу!

После того как я более-менее пришел в себя от шокирующих новостей, свалившихся как снег на голову, Риа, обрадовав нас известием, что к вечеру нам с княжичем необходимо прибыть во дворец эльфийского правителя (Лэй судорожно сглотнул и побелел), предложила провести меня к моему дереву. Я моргнул, решив, что ослышался, и переспросил:

— Куда ты меня проведешь?

— К твоему дереву, — невозмутимо повторила Риа. — Братик, как только узнал о том, что обзавелся приемным внуком, попросил меня подобрать тебе личное дерево. Не волнуйся: дерево крепкое, молодое, в нем еще никто не жил. Да и дух в нем хоть и юный, но смышленый. Тебе понравится.

— А я и не волнуюсь, — несколько нервно хмыкнул я. Перед моим мысленным взором почему-то предстал громадный дуб с златой цепью вокруг массивного ствола и с прикрепленной к стволу резной дверью и табличкой сверху: «Частная собственность Раалэса. Приемные часы: ежедневно с 15.00 до 17.00». А на ветвях висит большой гамак, несколько мешков для вещей и подвешенный почти на самой макушке дерева ночной горшок. Беленький, в ромашку…

Ага. Осталось еще одну вывеску добавить: «Посторонним в…» — и колокольчик.

Картинка была настолько бредовой, что я не выдержал и расхохотался в голос.

— Не вижу ничего смешного, — сердито поджала губы бабуля, а княжич глянул на меня почти с ненавистью. — Тебе оказана небывалая честь, особенно если принять во внимание, что ты не кровный член рода, а приемный. А уж то, что брат выделил тебе дерево, даже ни разу не взглянув на тебя, — вообще неслыханное дело.

— Да что в этом такого? — в сердцах воскликнул я. — Ну, выделили мне дерево, и что с того? Что я должен делать — ритуальные пляски с бубном вокруг него устраивать? Или на дрова пустить?

В глазах обоих эльфов полыхнул огонь. Прежде чем я успел что-то сделать — да что там, я даже в первый момент не понял, что произошло! — меня обрушили на землю и начали с остервенением душить. Эй, что за дела?!

Судорожно задергавшись,

я сумел сбросить с себя худосочных эльфов — эти ушастые гады меня в четыре руки пытались удавить! — и, кашляя, отскочил подальше от сошедших с ума клыкастиков.

— Вы что, взбесились, что ли?! — заорал я. — Что я такого сказал?!

Сквозь жгучую ненависть, исходящую от эльфов, которую я ощущал буквально всем телом, пробилось недоумение.

— А то ты не знаешь? — рыкнула Риа, уже относительно успокоившаяся, но все равно гневно сверкавшая глазами.

— Откуда? — возмутился я и потер шею, кожа на которой буквально горела. Отлично. Просто отлично. Еще не хватало, чтобы я выглядел как постоянный клиент виселицы. — Мне никто ничего не объяснял. Выделили дерево — и что с того?

— Ты и в самом деле не понимаешь? — завороженно глядя на меня, протянул Лэй. Бабуля же, покраснев, начала лепетать извинения, что-то вроде: «Прости, мы не хотели причинить тебе вред». Ну-ну…

Вместо ответа я только вздернул бровь и с ехидством глянул на эльфов.

— Может, объясните наконец, что я должен понимать?

Покачав головой, Риа куда-то целеустремленно направилась, махнув мне рукой — мол, иди за мной. Я, держась от новоявленной бабули на почтительном расстоянии — вдруг снова кинется! — уже было устремился за ней, но…

— Стой! А где Миледи? — Удивительно, почему я не вспомнил про мышку раньше? Да-а, хозяин из меня не ахти…

— Кто? — притормозив, с любопытством поглядела на меня эльфийка.

— Фамилиар мой, — пояснил я.

— А-а-а, то прелестное голубенькое существо! — понятливо протянула Риа, а мы с княжичем тихонько захихикали. Лэй вчера уже успел столкнуться с нахальством моей мышки, я же знал эту тварюшку не первый день и успел понять, что «прелестной» Миледи можно было назвать только тогда, когда она спит. — Она уже отсыпается в дереве. Так ты идешь или нет?

— Иду, иду…

А у меня есть альтернатива?

По дороге к моему новому месту обитания — кстати, княжич увязался за нами — я выпытывал у эльфов подробности, что это вообще за личное дерево такое и с чем его едят.

Оказалось, что пресловутое дерево — примерно такое же, какие растут в та'алах и держат на себе дома. Только принадлежит оно лично мне. Эдакая квартирка… Хотя, если учитывать размеры деревьев — скорее личный дом. Мечта эльфийского подростка. Причем недостижимая.

Из путаных и заумных объяснений я понял следующее: эльфийский Лес — живой. При этом обладает единым сознанием и сильным разумом. Разумные деревья, бр-р-р…

До исполнения эльфятам ста лет Лес (именно так, с большой буквы) не воспринимает их как посторонних — скорее как часть себя, вроде куста или травинки. При этом Лес охраняет эльфят так же, как стережет свой древесный молодняк. После же ста лет у эльфов начинается резкая и интенсивная перестройка каналов всего организма. Естественно, что подобное не остается незамеченным: Лес пытается отторгнуть «врага»… или растворить в себе. В лучшем случае эльфы, не успевшие вовремя покинуть ставший им чужим дом родной, умирали во сне. В худшем — становились привязаны к какому-то определенному месту: поляне, реке… Риа рассказала мне об эльфийке, которая оказалась буквально спаяна своими энергетическими каналами с огромным валуном в чаще Леса, в стороне от всех та'алов. Эльфийка покончила с собой через двадцать лет такой жизни, не вынеся одиночества и сойдя с ума от невозможности уйти от ненавистного камня. Жуткая участь…