Мертвоград
Шрифт:
– Якши, – отозвался Оскар, любивший вворачивать в свою речь слова иностранного происхождения, смысл каковых зачастую был ему неизвестен.
Братья бодро вышагивали по Садовой-Сенной, направляясь в сторону бывшей мидовской высотки. Будто шли на работу. Машин было так мало, что им даже не пришлось спускаться в подземный переход, для того чтобы пересечь Садовое кольцо. Быстрой трусцой взбежав по широким ступеням, братья оказались возле парадного входа в Московскую Эсперанту.
Оскар дернул дверь с пуленепробиваемым стеклом. Дверь оказалась заперта – час был еще слишком ранний. Виктор
Для защиты собственной безопасности посвященные Гильдии чистильщиков использовали не патрульных, а людей из созданной специально для этой цели охранной фирмы. Все они были здоровыми мужиками в возрасте от двадцати семи до сорока пяти лет. Вот только форму для них разрабатывал не Хьюго Босс. Синие рубашечки с бело-голубыми вставочками и простроченными воротничками, такие же синие, зауженные брючки и пилотки с эмблемами Гильдии вызывали двоякое чувство – очень хотелось посмеяться над человеком, вынужденным носить такую форму, и одновременно возникало острое желание пожалеть его, как убогого. Если именно на этом строился расчет меммодельеров, то оставалось непонятным, в чем его смысл.
У мужика за стеклом были оттопыренные уши и пышные рыжие усы. Взглянув на братьев, он недовольно нахмурился и коротко кивнул: чего, мол, надо?
– Открывай! – крикнул Виктор и озорно подмигнул охраннику.
Стекло не только пули, но и звуки не пропускало.
Охранник беззвучно шевельнул губами и махнул рукой в сторону: «Проваливайте!»
Оскар поднял руку, показал охраннику указательный палец и начал делать движения, как будто набирал телефонный номер.
Выражение лица охранника сделалось еще более недовольным и он уже с явной угрозой замахал рукой: «Убирайтесь вон!»
– По-моему, он нам грубит, – посмотрел на брата Виктор.
– Мне тоже так показалось, – удрученно кивнул Оскар, не выносивший грубости. – Аригато.
– А мы ведь хотели по-хорошему. – Теперь Виктор с укоризной смотрел на усатого охранника.
– Мне всегда хочется думать о людях лучше, чем они того заслуживают, – скорбно вздохнул Оскар.
– Ну что ж, если по-хорошему не получается…
Пронин-младший глянул по сторонам, быстро сбежал вниз по лестнице и так же скоро вернулся, держа в руке увесистый булыжник. Размахнувшись как следует, он саданул булыжником по стеклу, в то самое место, где находилась рожа охранника. На стекле не осталось и трещинки, но охранник невольно отшатнулся, и выражение лица его сделалось испуганным.
Братья весело переглянулись, и Виктор еще разок вдарил булыжником по стеклу.
Охранник был зол. Очень зол. Зол настолько, что передумал вызывать патрульных. Он собирался сам проучить распоясавшихся хулиганов. Рванув с пояса тазер, охранник распахнул дверь. Но у него не было ни малейшего шанса. Потому что Оскар держал в руке двенадцатизарядный «зигзауэр». Ствол, украшенный цилиндрическим глушителем, был направлен охраннику
Плавно, спокойно, без эмоций.
Едва слышно хлопнул выстрел.
Виктор схватил за грудки охранника с аккуратным пулевым отверстием во лбу и втолкнул его в помещение. Прикрываясь бездыханным телом, он побежал в сторону длинной стойки, за которой находились еще четверо охранников. Те хотя и не сразу, но все же поняли, что произошло, и схватились за оружие. Несколько пуль вошло усатому охраннику в спину. Но он уже был мертвым и ему было все равно. А Виктор просунул охраннику под мышку руку, в которой держал такой же, как у брата, «зигзауэр» с глушителем, и открыл ответный огонь.
Стрелял Пронин-младший явно лучше – двое охранников тут же упали под стойку. Двух других уложил Оскар, стрелявший с обеих рук.
Виктор кинул мертвого охранника на пол и первым делом посмотрел, не запачкалась ли кровью кофта. Убедившись, что все в порядке, он перезарядил пистолет и, подтянув кофту, достал сзади из-за пояса второй.
Оскар быстро заглянул за стойку охранников, дабы удостовериться, что подвоха ждать неоткуда. Сделав на всякий случай два контрольных выстрела, он выбросил из рукояток пистолетов пустые магазины.
– Как думаешь, они успели включить тревогу? – спросил Виктор.
– По фигу! – Ударом ладони Оскар загнал новый магазин в рукоятку «зигзауэра».
– Как скажешь, братишка!
Виктор запрыгнул на стойку и пробежал по ней, чтобы не провоцировать стоявшую на входе рамку металлоискателя.
Спрыгнув по другую сторону охраняемого периметра, он нажал глушителем на кнопку вызова лифта.
Кабина лифта блистала зеркалами и сияла фальшивой позолотой.
Оскар придирчиво осмотрел себя в зеркало. Взяв оба пистолета в одну руку, он аккуратно поправил чуть сбившуюся прядку волос на левом виске. Провел кончиками пальцев по подбородку, как будто хотел удостовериться, что щетина, сбритая час назад, не успела вновь заявить о себе.
– Не в курсе, на каком этаже у них здесь столовка? – глядя на отражение брата, поинтересовался Виктор.
Оскар недовольно поморщился, обнаружив небольшой волосок в левой ноздре, который прежде не замечал. Видно, потому, что освещение было другим.
– Проголодался?
– Я слышал, в здешней столовке подают отличный ирландский эль.
– Где слышал?
– Каррузо сказал.
– А он-то откуда знает?
– Не знаю, – пожал плечами Виктор.
– Трепач он, Каррузо твой! – сделал вывод Оскар. – Пся крев.
Виктор спорить не стал. Собственно, ему было по фигу. Тем более что в такую рань столовка, скорее всего, не работала. Как пить дать, не работала.
Лифт остановился на двадцать втором этаже.
Без лишнего шума уложив дежуривших в холле троих охранников, братья направились к дверям, за которыми находилась вотчина старшего киура Московской Эсперанты.
Двери широко распахнулись, и братья Пронины вошли в комнату.
Лица их были сосредоточенны.
Руки, сжимающие снятые с предохранителей пистолеты, опущены и чуть разведены в стороны.