Мёртвые бабочки

Кравец Ян

– Нравится?
– спросил Уэзерби, - У этого трюка нет аналогов. Я сам его придумал и разработал.

– Как это работает?

– Самый интересный вопрос!
– просиял Уэзерби сразу с двух сторон. Из-за колонн вышли два абсолютно одинаковых робота, на этот раз оба без бороды. Говорили они одновременно.

– Я называю это эффектом окна. Вроде тех занятных окошек, через которые можно было смотреть на улицу, но ничего нельзя увидеть внутри дома. Когда-то я сделал это для защиты города от глаз непрошенных гостей. Сейчас это лишь моё невинное развлечение.

–

Это здорово. Но ты скажешь мне, как найти людей? Разумных людей?

– Всему своё время. Прошу, присаживайтесь.

Ксен осмотрелась, пытаясь понять, куда её приглашают садиться. Ни справа, ни слева не было ничего похожего на стул или кресло. Ксен уже собиралась опуститься на пол, как вдруг рядом с ней возникли качели с белым пологом и ступенькой для ног.

– Сюда, пожалуйста, - любезно предложил Уэзерби-в-двух-лицах. Голос его звучал эхом, гулко отдаваясь в стенах веранды.

Ксен села на качели и слегка оттолкнулась ногами. Качели плавно заскользили назад, еле заметно дернулись из стороны в сторону и ушли вперёд. Вперёд и назад. Эти простые движения подействовали на Ксен успокаивающе. Она больше не думала о том, что её раздражает Уэзерби и спокойно ждала от него ответов на вопросы. Уэзерби не заставил себя ждать с ответами.

– Теперь я вижу, что вам удобно, - сказал он.
– Принимая во внимание наши с вами особенности, я не могу предложить вам стакан чая или что-то в этом роде, но хотя бы теперь вам не приходится стоять под открытым небом.

– Под землёй, - поправила его Ксен.
– Твой город находится под землёй.

– Ну да, - кивнул Уэзерби-в-двух-лицах.
– Это верно. А теперь позвольте вам сказать несколько слов, которые, надеюсь, изменят вашу решимость искать доброго отношения в том, что осталось от Янгшу.

Произнеся это, Уэзерби-слева и Уэзерби-справа замолчали. Они оба на пол по обе стороны от качелей с Ксен и устремили на неё неподвижный взгляд.

– Они перевели нас на ручной контроль и умерли. Больше никто не говорил нам, что делать, - сказал, наконец, Уэзерби-слева.

– Никто не говорил, что будет дальше, - подтвердил Уэзерби-справа.

– У нас не было инструкций.

– Ни у кого не было.

– Мы изучали старые директивы.

– Но везде говорилось одно и то же.

– Мы должны были хранить информацию. И хранить людей.

– Выполнять приказы.

– Действовать по обстоятельствам.

– Но обстоятельства изменились!
– истерично выкрикнул Уэзерби-справа.

– Директивы противоречили одна другой. Люди хотели счастья. Люди хотели выживания. Люди хотели приключений. Черт побери, люди всегда хотят разного! Все вместе и каждый человек в отдельности Мы не могли их контролировать, да и никто не смог бы. Их действия хаотичны и не структурированы. Сначала они потеряли знания...

– А потом стали обожествлять их, - закончил Уэзерби-с-экрана, который оказался в полу у самых ног Ксен.

– Они считали нас богами, - сказал Уэзерби-слева.

– А потом решили, что мы демоны.

– Не сразу, конечно.

Шло время. Здесь, на острове, возвращение в каменный век было гораздо медленнее. Те, кому было тяжело, ушли наверх. Остальные старались по мере сил если не приумножить, то хотя бы сохранить человеческое наследие. Они разбивались на касты - учёные и исследователи, врачи и инженеры. Знания передавались из поколения в поколение, от отца к сыну.

– А потом...

– Они изобрели оружие. Они провели сотни лет в лабораториях, имея под рукой все тайны, когда-либо раскрытые их великими предками. У них были чертежи ракет до Венеры, код человеческого ДНК и материалы по созданию искусственного интеллекта. Они могли вернуть себе землю. Такой, какой она была в двадцать третьем веке, ещё до войны.

– Но вместо этого они сделали оружие для уничтожения себе подобных.

– Снова.

– Лучшее из всего того, что они когда-либо изобретали.

– Я пытался сделать их счастливыми, - тихо произнёс Уэзерби-с-экрана.
– Я мог дать им долгую жизнь, излечить от болезней, подарить радость.

– Им нужно было изменить катехизис. Написать новые директивы. Просто попросить меня об этом!

– Но они не стремились к этому. Я думал, что они работают для этого. Но они работали для того, чтобы получить власть. Даже самую незначительную.

– Тогда я придумал наркотик счастья. Таблетки или инъекции. Эта штука устраняла в них тягу к злым поступкам. Делала равными. Избавляла от ненависти. Я дал наркотик десятку желающих. И он сделал их счастливыми.

– Но те, другие, назвали их безумными дураками.

– И убили их.

– А потом ушли.

– Ушли вместе с Хэрроу.

– Хэрроу сказал, что возглавит их.

– Поначалу я думал, что так лучше.

– Но Хэрроу потерял не только свой дом. Хэрроу потерял важную часть собственного разума. Он потерял одну из директив. Первую директиву.

– Первая директива гласит, что мы не можем причинять вреда другим без необходимости.

– Вторая говорит, что мы должны думать о сохранении самого себя.

– Утеря первой привела к тому, что главной стала вторая.

– Хэрроу - паразит, - серьёзно сказал Уэзерби-слева.
– Потому что живёт за счет других.

– Совсем спятил, - сказал Уэзерби-с-экрана и сочувственно покачал головой.
– Он продолжает исследовать человеческий разум, согласно заданной программе. Но работает только с живыми образцами.

– Питается чужим мозгом. Чужими телами.

– Переходит из одного к другому.

– Его нельзя поймать или проконтролировать. Носитель ничего не чувствует.

– Но когда Хэрроу забирает его сознание, человек умирает. Хэрроу, говорит, что это не смерть, это объединение. Но человека больше нет.

– Несколько его подданных сбежали. Они вернулись ко мне и попытались снова вернуть в Янгшу могущество человеческого разума. Они изучали то, что осталось от их предков, пытались разгадать загадки древности. Они просили меня создать город, в котором они могли бы жить.