Мёртвые бабочки
Шрифт:
– Но у них ничего не вышло. Слишком велика тяга к насилию. Когда кто-то из них продвигался чуть дальше в своих исследованиях, остальные начинали испытывать зависть.
– В конце концов, они погубили друг друга. Никто не смог выжить под землёй, довольствуясь малым. Никто оказался не готов посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать жизнь потомков более приемлемой. Они ничего не смогли вернуть.
– Я остался один, - хором закончили Уэзерби-слева и Уэзерби-справа. Уэзерби-на-экране не сказал ничего, только грустно улыбался
– Когда это произошло?
– спросила Ксен, всё ещё надеясь на то, что кто-то мог остаться в живых.
– Около тридцати лет назад люди снова создали оружие. Хэрроу ушел через десять лет после этого. Точных дат я назвать не могу. Мой банк памяти повреждён.
– Что стало с теми людьми наверху? Они превратились в дикарей?
– Нет, почему же. Что-то из знаний им сохранить удалось. Хэрроу не ставил перед собой цель обратить их в невежество. Кто-то ведь должен был обслуживать его тело. С ним ушли лучшие мастера подземного мира и унесли с собой часть накопленного интеллектуального достояния. Сейчас в распоряжении Хэрроу-епископа есть самые разные специалисты. Кто-то умеет проводить самые полные исследования крови. Кто-то программирует микропроцессоры. Кто-то выплавляет медь из медной руды.
– Но все они только расходный материал для Хэрроу. Разум растёт и созревает в них, как плоды на фруктовом дереве.
– А потом Хэрроу выпивает их до дна, так что остаётся только сморщенная оболочка.
– Хэрроу вампир?
– догадалась Ксен.
– Он ест людей?
– Хуже, - сказали три Уэзерби хором.
– Епископ Хэрроу ест души.
Ксен фыркнула. Она была создана искусственно и не нуждалась в ответах на вопрос "откуда я пришел".
– Я не религиозна, - сказала Ксен.
– Да и ты тоже. Я не верю в существование души.
– Причем тут вера и религия? Тебе не хуже меня известно, что интеллект это лишь программа на физическом носителе. Разум андроидов можно свободно перемещать с одного носителя на другой. А Хэрроу научился транспортировать человеческий разум. Накапливать его.
– В итоге получается что-то вроде немыслимого коктейля из чистого интеллекта, обогащённого огромным опытом, - шепнул новый Уэзерби. На этот раз это был совсем молодой парнишка в коротких штанишках и белом пиджаке. Галстука, как и рубашки, у него не было.
– Зачем это Хэрроу?
– спросила Ксен.
– Я не знаю. Наверное, он хочет создать какой-нибудь супермозг. Или просто за несколько тысяч лет он окончательно сошел с ума. А может он и правда вампир и не может жить без этого коктейля. Не знаю.
– Где он хранит такие объемы информации? Ни один центр обработки данных не справился бы с такой нагрузкой.
– Ещё один хороший вопрос. У меня нет на него ответа. Я не получаю информацию.
– Кто-то из людей Хэрроу может помочь мне?
– Как?
– Уэзерби-слева встал, выпрямился и с удивлением
– Не хочу, - честно сказала Ксен.
– Но моя сестра в беде. Я должна найти то, что поможет ей вернуть зрение.
– Я бы хотел помочь, - грустно сказал Уэзерби-на-экране.
– Но у меня нет подходящих носителей. Мой город...
Изображение Уэзерби исчезло с экрана. Несколько секунд экран оставался белым, а потом откуда-то из глубины выплыли два слова, набранных бледно-голубыми буквами:
– Песчаный замок.
Ксен помолчала, плавно раскачиваясь на качелях. Потом встала, расправила брюки и обратилась к Уэзерби-справа:
– Мне пора идти. Надо подниматься наверх.
– Я понимаю, - кивнул Уэзерби.
– Вам лучше воспользоваться фуникулёром. Лестницы практически разрушены.
– Я по ним спускалась. Как мне найти фуникулёр?
– Я отведу вас, - вызвался Уэзерби-в-штанишках. Уэзерби левый и правый что-то невнятно бормотали, но их одежда уже рассыпалась, а руки не слушались.
– Каждый раз, когда умирает моё тело, - сказал Уэзерби, - я чувствую, что вместе с ним погибает какая-то часть меня. Глупо, правда?
– Почему глупо? - возразила Ксен.
– Я не могу представить себе одновременное существование во множестве копий. Не представляю, как можно контролировать всех одновременно.
– Контролировать?
– не понял Уэзерби.
– Почему же. Каждый из множества меня живёт своей жизнью. Проживает свою жизнь. Я лишь собираю всех нас вместе.
– Моя жизнь короткая, - грустно улыбнулся Уэзерби-в-штанишках.
– Но это жизнь и я благодарен за то, что могу почувствовать себя живым.
– А теперь отправляйтесь наверх, королева. И пусть всё у вас получится.
– Хорошо. Но почему ты называешь меня королевой?
– Потому что ты и есть королева.
– Королева костей? Так называли меня те... тогда, - с трудом выговорила Ксенобия. Перед её глазами вспыхнул костёр, который всегда горел где-то на задворках разума. Она вспомнила крик Лори. Вспомнила лучи солнца, пронзающие красную рубашку.
– Просто королева, - сказал Уэзерби.
– Женщина, наделённая властью.
– Властью?
– усмехнулась Ксен.
– У меня нет ни власти, ни жажды к власти. Это и отличает меня от людей. По крайней мере от тех, о ком ты мне рассказал.
– У вас есть другое. Чистый разум. Логика. Отсутствие страха. Именно этими качествами отличались короли прошлого. И такие качестве приветствуются в королях будущего.
– Я не понимаю тебя.
– А это неважно. Главное, что это так и есть.
Извилистыми улочками Уэзерби довёл Ксен до небольшого полукруглого здания с вычурным входом. Стены его оплетал белый пластиковый плющ, с покатой крыши свешивались узловатые корни какого-то вьющегося растения.