Мёртвые бабочки
Шрифт:
– Но я не собираюсь делать с тобой ничего подобного, - продолжил Хэрроу, заметив, что щеки девочки заметно побледнели. Он улыбнулся, наклонился и поцеловал её в лоб.
– Вот и всё, что я могу дать тебе, дитя моё. Да свершится ритуал!
Он взмахнул рукой. По этому сигналу справа и слева к юной паре подошли два человека в плащах и масках. Они надели на плечи юноше и девочке длинный шарф, сплетённый из ярко-красных перьев. Затем каждый из них провёл ножом по балахону обоих и разрезанные одежды упали вниз. Девочка испуганно вскрикнула, мальчик промолчал и только крепче сжал её руку.
–
– Я никогда не пойму, зачем делать это на глазах у толпы.
– Рождение ребёнка это чудо. Людям нужно чудо. Когда-то они потеряли эту способность, поэтому почему бы не посмотреть на то, как работают другие?
– Всё равно глупо и неправильно.
– Не буду спорить. И всё же, зрелище это познавательное.
Ксенобия отвернулась. Она знала, что будет дальше. Времена, когда женщину вводили в состояние медикаментозного транса, и вся процедура проходила незаметно для неё, остались в далёком прошлом. Сейчас девочку должны были уложить на расстеленный кусок полотна сомнительной чистоты и извлечь из неё яйцеклетку с помощью жалкой пародии на лазерный манипулятор. Обычно для таких целей использовались длинные полые иглы. При должном умении того, кто проводил ритуал, процедура занимала не более часа. Но Ксен слышала о том, как женщин протыкали иглами в течение полусуток. И Хэрроу солгал, говоря, что ритуал никогда не приводил к смерти. Некоторые умирали.
Часть ритуала, в которой непосредственно участвовал мужчина, тоже не была особенно лёгкой. За две недели до этого каждый день ему вкалывали гормональные препараты, получаемые из крови взрослых мужчин и женщин. В день ритуала с раннего утра его поили ледяной водой с солью, пока не начинало рвать и ломить лоб. Потом с него снимали, вернее, срезали одежду и надрезали вены на обеих руках. Кровь быстро вытекала в две подставленные серебряные чаши. Когда епископ или помощник епископа видел, что жизнь стремительно покидает мужчину, они перевязывали его запястья и иглой вскрывали семенные пузырьки. После этой процедуры многие мужчины не могли больше совершать соитие, считались испорченными и не допускались ни до каких работ кроме тех, что связаны только с физическим трудом. Нет, ритуал не убивал мужчин. Иногда они делали это сами.
Всё происходящее в дальнейшем уже происходило вдали от глаз наблюдателей. Здесь работали врачи, считающие себя колдунами и колдуны, считающие себя врачами. Они создавали и выращивали зародышей в колбах в течении трёх недель, после чего подсаживали их в тело женщины. При условии, конечно, что к этому времени она всё ещё была жива.
Ксен видела эту процедуру не в первый раз, и каждый раз поражалась её варварству. Некоторые называли ритуал инициацией. Девочка умирает, рождается женщина.
– Все женщины как розы, день настанет, цветок распустится и вмиг увянет, - произнесла Ксен одними губами. Когда кричащую девочку унесли, она обратилась к Хэрроу:
– Ты закончил здесь? Мы можем уйти, отыграть эту проклятую партию и разойтись каждый в свою сторону?
–
На площади мгновенно воцарилась звенящая тишина. Хэрроу шагнул вперёд, и звук серебряных бубенчиков прозвучал громко и резко как выстрел.
– Избранники!
– повторил Хэрроу. Ксен готова была поклясться, что видит слёзы, струящиеся из его глаз, что было абсолютно невозможным. Глаза андроидов не нуждались в увлажнении и им никогда не делали слезных желез.
– Я хочу представить вам женщину, прекрасную телом и душой. Она чиста как солнечный свет, озаряющий вершины гор. Её сердце готово вместить беды и горести каждого из вас. Её разум пропустит через себя наше надежды и чаяния, тихие радости и мечты.
Ксен дернула Хэрроу за край плаща.
– Что, черт подери, ты несёшь?
– Я представляю вам новую королеву Янгшу!
Хэрроу резко обернулся, схватил Ксенобию за плечо и вытолкнул вперёд. Толпа встретила её появление восторженным рокотом. Кто-то громко присвистнул, сзади раздался истеричный женский плач.
– Они радуются тебе, - шепнул Хэрроу и быстро поцеловал Ксен в шею.
– Они счастливы тебя видеть.
– Но я этого не хочу!
– воскликнула Ксен и оттолкнула от себя Хэрроу.
– Ты можешь считать себя королём и богом столько, сколько тебе угодно! Я не хочу участвовать в этом балагане!
Хэрроу схватил её за запястье и развернул к себе. Только сейчас Ксен ощутила, какой он наделён чудовищной силой. Впервые за долгое время Ксен пожалела о теле Сонара, которое могло бы составить неплохую конкуренцию Хэрроу. Тео Ксенобии вполне подходило для того, чтобы дать отпор людям. Но оно совершенно не годилось для сражения с андроидом, черпающим силы из принципиально нового источника энергии.
– Не стоит так вести себя. Тем более на глазах у публики. Это негативно сказывается на моей репутации. А я годами взращивал хорошую репутацию. Тебе всё ясно?
Ксен сочла необходимым промолчать. Несколько долгих минут Хэрроу испытующе смотрел на неё, потом ослабил хватку и улыбнулся.
– Вижу, что ясно. Что ж, тогда с официальной частью покончено.
Он почти нежно обнял Ксен за плечи и мягко направил в сторону выхода.
– Уверен, ты им понравилась. Да что там, они просто в восторге! Если бы твои волосы были чёрными, я бы назвал тебя Маргарита, как у Гете. Впрочем, это легко поправимо, верно?
– Ты сумасшедший, - сказала Ксен абсолютно искренне. Хэрроу расхохотался.
– Может быть, может быть. Но как сказал кто-то из древних мудрецов - в эпоху безумия пусть тебя ведёт сумасшедший. Я веду тебя за руку, а в безумии нашего мира ты можешь даже не сомневаться.
Ксен не сомневалась.
79.
Обратно Хэрроу вёл её той же дорогой. Оказавшись в золотом зале, как про себя назвала его Ксен, Хэрроу взял со стола ручку в корпусе из перламутра и вырезку с фотографией Греты Гарбо.
– Она моя муза, - признался Хэрроу.
– Когда я смотрю на неё, мне кажется, что я снова возвращаюсь во времена моей молодости.