Мёртвые душат
Шрифт:
Обитатели деревни Клёц всё так же порывались спасти свою предводительницу, но делали это неуклюже и проигрывали в скорости. Пока мёртвые люди собирались у закрытой двери, Зунг со своей пленницей спрыгнул с крыши в противоположную сторону.
Чичеро и Лимн, огибая собравшуюся на выручку карлице приличных размеров толпу, кинулись к нему на соединение. Тут человек двадцать деревенских мертвецов, спешащих на выручку Бокси, приметили и их тоже, бросились наперерез. Пришлось им, проведя отвлекающий манёвр, отбежать к тому месту, где оставили коня. К счастью, Зунг со своей ношей был уже там.
Поскольку
Отбежали довольно далеко — и, по кружной траектории, чтобы сбить с толку преследователей, вернулись к болоту где-то между Клёцом и Мнилом, остановились отдышаться у скрюченной ивы. Лимну и Зунгу такая пробежка далась легко, Дулдокравну, вынужденному управлять телом Чичеро — не очень. Ну, и старую Бокси — не без мстительного азарта — по дороге всю исхлестали ветками.
— Не думал, что так трудно будет оторваться! — выдохнул Чичеро.
— Их будто всё время кто-то наводил, — подтвердил Лимн.
— Я, кажется, знаю, кто! — кивнул на карлицу Зунг. — У неё там за пазухой какая-то дрянь!
Лимн изловчился и выудил из-за пазухи Бокси странную испещрённую рунами палку с намотанной на неё верёвкой. От деревянной палки исходил мертвенный свет.
— Что это?
— Я, кажется, знаю, что это! — сказал Чичеро. — Это самодельная «призрачная шкатулка».
— Иначе говоря, «киоромерхенная суэнита»? — уточнил Лимн.
— Иначе говоря.
— Но она же совсем не похожа на коробочку!
— Форма — не главное, — Чичеро повертел находку, соображая, с какой стороны за неё браться, но тут вдруг совсем близко послышался треск веток, ломаемых множеством ног. Погоня вновь приближалась.
Беглецы подхватились с места и снова помчались.
— Попробуем выскочить к Мнилу. — сказал Чичеро.
— Вряд ли выйдет, — предупредил Зунг. — Нас окружают. Прижимают к болоту.
Они поднатужились и прорвались из оцепления. Но не все: оглянувшись, Чичеро увидел, как пойманного Лимна методично бьют мертвецы.
Воспользовавшись тем, что преследователи отвлеклись, посланник притормозил и попытался понять, как управлять самодельной карличьей суэнитой. Если бы вынуть тени из неё и запихнуть в коробочку… Несколькими шагами впереди остановился Зунг с Бокси на плече. Карлица гневно таращилась на манипуляции Чичеро.
Решившись, посланник переломил деревяшку, стал разматывать верёвку. Никакого эффекта. Мертвецы всё так же продолжали бить Лимна — тяжёлыми и твёрдыми кулаками, шершавыми от грубых дешёвых бальзамов, идущих на подготовку к посмертью простонародья. Некоторые из них уже отвлекались, явно для того, чтобы организовать поимку оставшихся беглецов.
— Прикажи им остановиться! — сказал Чичеро карлице, протягивая остатки её прибора.
На всякий случай (если бы для такой команды ей понадобился голос) Зунг вытянул у неё изо рта кляп.
Бокси лишь хмуро отвернулась. Но Зунг знал, что делать. Схватив её за косу, он нагнул её к одной из луж на краю болота. Движение — и Бокси уже лежит лицом вниз в болотной грязи, покрывшей её
Бокси повиновалась — это стало ясно, когда мертвецы, оставив недобитого Лимна и прекратив преследовать Зунга и Чичеро, застыли в расслабленных позах, равнодушно глядя, как их повелительница, перекатываясь, поднимается, отплёвывается от песка — долго ей так плеваться.
Поговорить с карлицей решили здесь же, не откладывая, чтобы не опомнилась она от своего страха. Но она, похоже, опомнилась — хотя предпочла снова не вызывать к себе на подмогу мёртвых крестьян, ибо в этом обострении ситуации имела все шансы не выжить. Сначала она молчала, потом, видимо, справедливо рассудив, что не в молчании её сила, вдруг заговорила:
— Вы не имеете права меня здесь удерживать! У нас — некрократия! И знайте: всё, что вы здесь творите, моментально будет известно в близлежащем Цанце!
Её взволнованный голос уверенно звенел, подобно оглушительным бубенцам Карамца. Услышав себя, карлица сразу успокоилась; было ясно, что на своё красноречие она возлагает большие надежды.
И надеяться она могла не только на голос. Бокси, даром что таки старая, умела прикинуться молодой и привлекательной. Размазав по лицу грязь из давешней лужи в попытке её стереть, она улыбнулась где-то заученной обворожительной улыбкой (к её лицу такая, вроде, не шла) и быстро взволнованно затараторила — но не о том, о чём её спрашивали.
Засветив ей промеж глаз сучковатой веткой, подошедший Лимн, страшный в своём мстительном угаре, сбил её с уверенного тона и прервал монолог. Она стала слышать вопросы.
— Зачем тебе вещи великана, милая? — спросил Чичеро с ласковой угрозой.
— Это мои! — заверещала карлица.
— Ага, и подобраны чётко по росту! Зачем они тебе? Ты что, расти собираешься?
— Пригодятся.
— Зачем пригодятся?
— Продам кому-то. — глаза её жадно блеснули.
Разговор с Бокси был бесполезен. Она так и не рассказала, откуда у неё суэнита кустарного изготовления. Не объяснила, как очутилась на территории, принадлежащей великану Ому и зачем подчинила его мертвецов. Она считала, что на деревню Клёц имеет право, но откуда у неё уверенность в таком праве, тоже не говорила. Великана она не боялась, это точно — но Ом и был-то безобидным малым, не слишком вникающим в собственные хозяйственные дела. У такого можно было хоть годы жить под носом в принадлежащей ему же деревне.
— Здесь мы ничего не добьёмся. Потащили её к замку Мнил! — предложил Чичеро. Авось очная ставка с великаном развяжет карлице язык в нужном направлении. Правда, очень не хотелось светить перед Омом предполагаемо убитых Живым Императором Лимна и Зунга, но, право же, великан столь туп, что не придаст значения появлению у спешившегося Чичеро новых спутников.
Притащили Бокси к замку. Добрый Ом, по своему обыкновению встретивший Чичеро на крыльце, очень ему обрадовался. Два же карлика, ведущие с собой сердитую карлицу, показались ему очень потешными. Когда Ом отхохотался, Чичеро сказал: