Мертвые игры 3
Шрифт:
— Грр, — прорычало чудище, выпуская струю огня, что недвусмысленно продемонстрировало готовность нежити к бою.
Я же отчетливо понимала до крайности неприятное — передо мной не просто умертвие, передо мной умертвите управляемое Гаэр-ашем! А как сражаться с ректором, не выдав ничего из своего не слишком законного арсенала артефактов и амулетов.
Дракон сделал шаг, снег под его лапами пронзительно скрипнул…
А я не знала, что делать. Совершенно не знала — против Гаэр-аша я побоялась использовать тот артефакт в виде браслета с черепами, что вносил диссонанс в связь некроманта и управляемой им измененной
И тут издали донесся голос Эдвина:
— Аркан Дакрой!
Первым возникшим у меня неосознанным желанием стало упасть и отжаться, совсем как на тренировке с Эдвином, но после столь же автоматически, я чуть прикрыла глаза и призвала магию. Случившееся далее поразило меня саму — я действовала не задумываясь, так словно сто раз отрабатывала это — плетение семь, ударная молния, разветвление молнии на десятки цепных разрядов…
Пахнуло озоном, воздух словно заискрился, и когда я распахнула глаза, увидела как в землю вокруг дракона и в самого дракона так же, впиваются электрические разряды. И доли секунды хватило, чтобы понять — сейчас все смотрят именно на нежить! Все, включая ректора, который явно должен был оценить те семь разрядов, что поразили измененного зомби, а значит я могу действовать — рывок к рукаву, и сжатие браслета. Активация артефакта и то, что только что двигалось как единый организм, начало разваливаться на глазах. Сначала конечности отпали как осенние листья, затем крылья, после все три головы изумленно взглянули на меня и отвалились… Миг и дракон весь рухнул на изгвазданный зеленой трупной жидкостью снег.
И наступила мертвая тишина.
В этой тишине я опустила до того прижатые к груди руки, незаметно поправляя рукав и скрывая артефакт.
Удар сердца, второй, третий и голос ректора:
— Аркан Дакрой? Запрещенная магия?
Сердце забилось быстрее, едва я поняла, что справилась. Действительно справилась. Оглянулась на ворота входа для некромантов и увидела Эдвина, который беззвучно зааплодировал. Улыбнулась, ощущая уверенность, пока очень слабенькую, но уверенность. И так же уверенно, ответила лорду Гаэр-ашу:
— Условно запрещенная.
Взглянула на останки умертвия, и добавила:
— Смею напомнить, что измененная нежить является запрещенной.
Сидевший на постаменте чуть позади ректора лорд Эрсан изобразил так же беззвучные аплодисменты, магианна Эшенр же сцепив ладони в кулак подняла их и потрясла, в знак поддержки, Керон сидел молча, сгорбившись и опустив голову — глава Некроса прожигал меня взглядом. Даже с расстояния в сотню шагов, не меньше, я ощущала его взгляд. Тяжелый, злой, напряженный. Тьма, мне казалось бояться сильнее я уже не смогу… оказалось для страха предела нет. И в то же время в душе проснулась вполне обоснованная злость — да сколько можно? Моя жизнь, мой выбор, мне и решать!
— Условно запрещенной, — медленно проговаривая каждый звук, отозвался Гаэр-аш. — Раунд засчитан. Приготовиться к бою, адептка Каро.
Да как скажете!
Но тут подскочила со своего места магианна Эшенр, и визгливо, что никак не вязалось с ее тучным телом, воскликнула:
— Раунд? Только раунд?! Лорд Гаэр-аш дискриминация девушек в Некросе достигла своего апогея! Что значит «раунд»?! Девочка победи…
Ректор даже не оглянулся, но преподавательница
И вероятно именно поэтому не заметил движения на полигоне. Я же обратила на чуть сдвинувшийся снег внимание, потому что до меня донеслось едва слышное «Ыыы». Вздрогнула, развернулась к воротам впускавшим нежить и все так же не радовавшим клубами черного дыма, скрывающими моих противников, но скосив глаза, следила за тем, что в очередной раз явно проворачивал Гобби. Знать бы еще что именно.
Ворота распахнулись со скрипом, выпуская на полигон не одиночного противника, нет, ко мне с диким ревом помчалась армия оголодавшей полуистлевшей нежити. Здесь были все — скелеты, харганы, демоны… Лавина разнообразной нежити! Не менее пятисот экземпляров!
На миг я задержала дыхание… Примерно такой же поток умертвий ломанулся ко мне зачуяв кровь в Мертвом лесу тогда, в ту ночь когда все и началось и я встретилась с Гобби. И против такого количества сражаться бессмысленно — никакой силы не хватит, и мечом тут особо не спасешься, особенно с моими способностями в фехтовании. Не зря парни тогда наяд изображать взялись — со столь огромной массой зомби иначе чем синим пламенем не справиться, да и для нужной силы заклинания нужно как минимум трое… Я же сейчас стояла на полигоне одна и отчетливо понимала — против такого количества умертвий, ни мои артефакты, ни новая магия не помогут. Гаэр-аш решил победить количеством.
— Так не честно, — проговорила, едва сдерживая ярость.
«Полагаешь, на Мертвых играх будут играть по-честному? — прошептал, казалось ветер. — Или максимально лоялен к тебе и безмерно благороден будет лич, которому отдали четкий приказ тебя убить?».
И лавина нежити замерла, словно бы скованная льдом. Мне предоставляют последний шанс, чтобы передумать?
«Будь благоразумна, Риаллин, — вновь тихий усталый шепот, и ветер касается моих волос».
Благоразумна?! Предложение ректора с благоразумием имело мало общего. Отрицательно мотнув головой, избавилась как от предложения, так и от прикосновения. И отчеканила:
— К бою готова.
Хотя глупо, конечно, эти если не порвут, то точно затопчут.
«Уверена?!» — почти насмешка.
Призрачный лед, сковавший нежить, совсем не призрачно треснул с громким разнесшимся по пустому полигону звуком. Я невольно вздрогнула, и подумала, что Норт, Эдвин и Дан мне бы сейчас совсем не помешали. Совсем… Единственное, что успокаивало — слова Эдвина о том, что ректор не допустит, чтобы я погибла, а значит на кону только победа или поражение. Это успокаивало. Не слишком, но все же
Жуткий голодный вой и разъяренный рев следом.
Я закрыла глаза, собираясь с силами, и ощутила, как дрожит под ногами земля, от топота умертвий.
Это будет сложно, очень сложно. И самое паршивое — я зря встала на середину полигона, теперь у меня очень мало времени, на то, чтобы использовать магию. Очень мало времени, и после аркана Дакрой безумно мало сил, потому что практически весь резерв я истратила. Да и не отдохнула ночью.
Но Эдвин прав — нервничать и переживать нельзя.