Мертвые не разговаривают
Шрифт:
Андрея буквально волоком втащили в пределы частокола. Ворота за спиной захлопнулись.
Без сомнения, здесь, в защитном круге частокола, располагалась деревня. Небольшая, десятка три дворов – точнее не рассмотреть. Дома деревянные – довольно добротные. Некоторые крыты железом, другие – шифером или рубероидом. Впрочем, встречалась и дранка, но то больше на хозяйственных постройках. Под ногами вместо тропинок – деревянные мостки, местами прогнившие, но все еще прочные, чтобы не распасться грязной трухой.
Из домов начали появляться люди. Лица настороженные,
Его провели к дому из белого кирпича. На пороге уже стоял бородатый мужчина лет шестидесяти – крепкий, с руками, на которых отчетливо выделялись синеватые вены. Один его глаз был настолько мутный, что Андрей с трудом разглядел зрачок. Зато во втором застыло стальное спокойствие.
— Меня зовут Степан Михайлович. Староста, — проговорил он ровным сильным голосом. — Ты и есть тот глупец, который сунулся в развалины старого дома?
— Похоже, я, — пожал плечами Андрей.
— Откуда ты?
— Приезжий. Сейчас живу в Водино. Возникли небольшие проблемы – городок не отпускает.
— Водино… – медленно повторил староста. — Возвращает город?
— Да, — удивился Андрей. Он-то уже подбирал слова, чтобы объяснить свои «небольшие» проблемы и при этом не выглядеть идиотом.
— Давно возвращает?
— Со вчерашнего дня, — с трудом вспомнил Андрей. А ведь действительно, со времени их приезда прошло всего ничего времени, а будто целая жизнь пролетела. И не одна.
— И живешь здесь?
— Нет, в городе, — Андрей неопределенно махнул рукой за спину. — Только не в таком городе, как у вас. В настоящем, живом.
До него долетали тихие перешептывания. Собравшиеся чего-то не понимали, сомневались в его словах.
— Ладно, — пригладил бороду Степан Михайлович, — заходи. — Он толкнул низкую дверь, отошел в сторону. — Все по домам! — крикнул в толпу. — Ален, а ты куда? Ты кашу заварила, тебе и пробу снимать. Иди-ка сюда.
Людям явно не хотелось расходиться, но ослушаться повеления они не смогли. Вскоре на улице осталась одинокая фигурка девушки. Она закусила губу, нервно кивнула. Девчонка определенно боялась. Но почему? При последней встрече она успела показать себя уверенной в собственных действиях. Что изменилось?
Андрей, наклонясь, вошел в дверь. Небольшое темное помещение, скорее всего, служило сенями, но рассмотреть его подробно Андрей не смог – прошел дальше.
— Направо заворачивай, — услышал за спиной голос старосты.
Комната, в которой он оказался, не отличалась ни размерами, ни обстановкой. Сложенная из кирпича печь, явно не классическая русская, большой стол, лавки, несколько стульев и… угловой диван – порядком потрепанный, но во вполне приличном состоянии. За печкой Андрей рассмотрел несколько навесных шкафов из ДСП.
— Садись, — вошедший следом староста указал на стол. — Говорить будем.
Аленка неслышной тенью скользнула в комнату последней, села на край дивана. Ее руки еле заметно дрожали, спина ровная, плечи расправлены. Она, будто нашкодивший
— Голоден? — спросил Степан Михайлович.
— Не откажусь, — сказал Андрей.
Староста кивнул и вышел.
— Ты чего боишься? — Андрей подошел к девушке, опустился перед ней на корточки. — Меня?
Только теперь он заметил, что она боса. Разулась в сенях? Стало немного не по себе – он даже не подумал, что может наследить. А ведь действительно, несмотря на уличную грязь, в доме довольно чисто. Деревянный пол – и вовсе блестит. Песком его чистят, что ли?
— Я не боюсь, — Алена подняла голову, посмотрела ему в глаза.
Она боялась. Сильно. Но старательно прятала страх, загоняла его вглубь себя.
Староста вернулся спустя пару минут. Искоса глянул на странного гостя, потом выставил на стол запотевшую крынку, глиняное блюдце с маслом и несколько кусков белого хлеба. Комната наполнилась запахом свежего хлеба. Живот Андрея заурчал.
— Не обессудь за угощение – хозяйка сейчас сильно занята, — без тени извинения в голосе проговорил Степан Михайлович. Он прошел за печь и вернулся с ножом и граненым стаканом.
— Спасибо, — Андрей вернулся за стол.
Он взял в руки нож. Лезвие сильно сточено, но острое. Рукоятка из полупрозрачного пластика, с заклепками.
Молоко провалилось в желудок приятным холодом. Да и хлеб с маслом показались на удивление вкусными.
Первое время, пока он ел, в комнате царило молчание. По всей видимости, хозяин дома ожидал, пока гость наестся и начнет рассказывать. Алена же немного расслабилась, в ее глазах появился интерес.
— А вы почему не едите? — спросил Андрей.
— Сытые, — сказал староста. Он сидел напротив, но его взгляд не был пристальным, не сверлил.
— Мое слово первое? — спросил Андрей, когда немного наелся.
— Да, — кивнул Степан Михайлович.
— Что я должен рассказать?
— Ты не из Водино. Как попал в него?
Андрей не стал юлить и рассказал все так, как случилось. И про туман, и про странную дорогу, которой нет на карте. И про аккуратный городок, который утром не смогли покинуть.
Его не перебивали. Либо верили, либо не желали показывать недоверия. В том месте, где Андрей рассказал о мотеле и отсутствии нормальной сотовой связи, густые брови старосты сошлись у переносицы.
— А как оказался здесь?
— Получил по морде, — усмехнулся Андрей.
— Как это?
Пришлось рассказывать о кошмарных снах. О безумии, после которого просыпаешься с ощущением побитой собаки и кровоточащими ранами на теле. О странных играх зрения, когда на месте цветущих клумб вдруг появлялся голый пустырь. И, наконец, о черных пульсирующих сгустках, которые оказались спасением от кошмарных тварей и дверьми между двумя городами.
Если Степан Михайлович слушал, почти не шевелясь, то Алена нет–нет да бросала на старосту взгляд. Будто желая удостовериться – правду ли говорит странный гость? Но серьезное выражение лица старосты, по всей видимости, успокаивало ее.