Мёртвые пляшут
Шрифт:
— Молчать! — рявкнул десятник, уловив в тоне Гны иронию. — Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён!
Некромейстер от этой неожиданной угрозы всплеснул правой рукой, и Флютрю закашлялся. Оба стражника с недоумением воззрились на это диво: мертвецы вообще-то не кашляют. Никакая зараза не выживает в их набальзамированных дыхательных путях. Пока внимание слушателей переключилось на его спутника, Гны продолжил свою пространную речь:
— И мы, конечно не требуем к себе от вас особого отношения, и, разумеется, не преминём сейчас
Вот что любопытно: некоторые слова в этой последней фразе Гны произнёс весьма жёстким повелительным тоном. Заслышав такой неподобающий ситуации тон от подозреваемого в неблагонадёжности странствующего некроманта, стражники собрались было его перебить, но Гны поклонился, прижав к сердцу правую руку, а послушный Флютрю аж сложился пополам в приступе кашля. В результате этого отвлекающего манёвра стражники потеряли ориентацию в происходящем и зачем-то назвали свои имена, да ещё должности:
— Риг из Герла, десятник Цанцкого карательного отряда.
— Омфал из Шкмо, стражник.
Разогнувшийся от мнимого приступа кашля Флютрю боялся, что стражники не просто перебьют словесный поток Гны, но сейчас их обоих прибьют, причём навеки… А случившегося он никак не ожидал. Ай да некромейстер!
— Получилось, Флютрю! — с весёлой простотой сообщил ему Гны. — Вы неподражаемо кашляли!
Риг и Омфал стояли перед ними, как истуканы, смотрели прямо перед собой и, кажется, ждали указаний. И указания последовали.
— Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам отныне служить мне! — объявил Гны особым тоном.
— Слушаемся! — хором ответствовали стражники.
— Вот и отлично! Омфал, вы теперь вернётесь на своё место у пролома. Всем, кто будет спрашивать, отвечайте, что разговора нашего не расслышали!
— Будет сделано! — отрапортовал стражник и, развернувшись, беспечно пошёл к своим.
— Риг из Герла, задержитесь! — продолжал командовать Гны. — Объясните, что произошло в городе в последние дни!
— Да вот что… — мучительно припоминая случившиеся события, произнёс Риг. — Перед тем, как Порогу Смерти подвинуться на восток, город Цанц был отдан мёртвым карликам. Но у них кто-то убил вождя, который единственный имел право занять пост Управителя здешнего воеводства.
— Дальше! — приказал Гны.
— Карлики выбрали нового вождя, но и у того что-то не заладилось. Его выкрала засевшая на болотах банда сектантов, сколоченная бывшим посланником Смерти по имени Дрю из Дрона.
— Дальше! — повторил Гны, ибо Риг вновь замолчал.
— Когда обнаружилось, что дальнейшее пребывание Цанцкого воеводства во власти карликов противоречит уставам некрократии, Владыка Смерти велел выдворить их из Цанца обратно в Отшибину.
— Ещё! — потребовал Гны.
— Многие карлики ушли, но не все. Они ослушались Владыки Смерти и продолжали удерживать город. Приказов не слушали, грабили городские поместья, глумились над храмом Смерти. Чтобы отбить Цанц у этих негодяев, Владыкой были посланы чёрные пауки из Шестой расы.
— И что? — переспросил Флютрю.
— Ничего не вышло! —
Пока Риг выдавал ценные сведения, Гны качал головой, порой поддерживал свою голову левой рукой, но правую не подключал, чтобы не заставлять Флютрю совершать те лающие звуки, которыми тот справлялся с задачей намеренного кашля.
— Не слушай, Риг из Герла! — приказал некромейстер, когда история, приключившаяся в Цанце, оказалась более-менее ясна, и обратился к Флютрю:
— Кажется, всё несколько сложнее, чем я думал. Провести в Цанц всю толпу, укрывшуюся за холмом, можно хоть сейчас, но надо ли? Если карлики, которых отсюда выбивали, и впрямь завалили проходы к туннелям, да так, что и чёрные пауки не пробрались… Впрочем, лучше посмотрим сами!
Некромант из Отшибины, преисполненный уважения к искусству власти над людьми, продемонстрированному некромейстером, попытался выразить свои чувства в краткой хвалебной речи.
— О чём вы, Флютрю? — удивился Гны. — Это же простейшие фокусы!
— Но меня этим фокусам не учили…
— Вас учил Гру. А стало быть, учил в основном повиновению.
Тут некромейстер взмахнул правой рукой, чтобы стряхнуть с века пылинку, и Флютрю зашёлся в приступе жестокого кашля.
Когда совещание с младшим некромантом пришло к логическому завершению (ибо Флютрю быстро принял всё сказанное к сведению и ещё быстрее согласился), Гны велел Ригу из Герла слышать сказанное далее и потребовал сопровождать их к городской стене, после чего приказать стражникам из своего десятка их впустить в охраняемый пролом.
Проведя их к своему пролому, десятник бодро распорядился:
— Впустить господ некромантов! И впредь их впускать и выпускать по первому требованию. Их документы мною проверены: у них — особые полномочия!
— Будет исполнено! — последовал отзыв.
Десяток стражников, охранявших пролом, отсалютовал Гны и Флютрю алебардами, и некроманты зашли в город.
— Всё-таки Цанц разрушен не весь, — констатировал Гны, озираясь по сторонам. — Отрадно это видеть: я в этом городе провёл более полувека.
Действительно, каменные строения верхней части города практически не пострадали, не считая стены, в один из проломов которой они с Флютрю проникли, и даже, как не странно, сохранилось два-три квартала строений деревянных.
Под стеной валялась изрядная груда трупов мёртвых карликов. О том, что это лежали трупы мертвецов, а не живых, свидетельствовало полное отсутствие пятен крови. Вместо неё тела были измазаны разноцветными бальзамами. Среди всех цветов сильно преобладал оранжевый. Самый дешёвый сорт бальзама, потихоньку завезённый в Отшибину предприимчивыми торговцами из Цанца, имел такой отличительный цвет.