Мертвые. Часть 1
Шрифт:
– Закатом любуюсь!
– заорал в ответ полковник.
– Во-первых, сейчас утро, еблан ты этакий!
– донеслось в ответ.
– Во-вторых, перед смертью не надышишься! Третье, и последнее - пиздуй сюда, заебал!
– Вот назойливый.
– вздохнул полковник.
– Уже и перекурить нельзя.
– С этими словами он перешагнул порог, и просто открыл огонь по всему, что не носило арафатку, и не материлось, уворачиваясь от дружественного огня Александрова.
– Френдлифайр, блядь! Френдлифайр!
– орал Фаусов, уворачиваясь от стены огня, созданной полковником, подрубая ноги очередной твари.
– Что ж ты творишь, имбецил ты недодохлый!!! Френдли ебать твою маму файер!!!
– Что ты там орешь? Какая еще френдзона?! Тут
– Александров наконец закончил опустошать магазины пистолетов, и запустил одну из своих "ручных пушек" в рожу ближайшего "перерожденного". Девушка с угольно-черными глазами, синими длинными волосами и неестественно бледной кожей, уже было намеревавшаяся вцепиться полной острых зубов пастью прямо в спину Фаусову, получив в чайник тяжелым горячим стволом, отлетела и замерла у стены, оставив на ней пятно. Прямо из ее лица торчала рукоять пистолета. А Александров, "благословив" вторым стволом еще одну тварь, выхватил клинки.
– Я буду тебя резать, резать, резать, резать, резать, резать...
– фальшиво пропел он, кидаясь в гущу боя.
Фаусову, тем временем, было не до пиздежа. Патроны в обойме "Орла" давно кончились, а для замены была необходима вторая рука, которой он и отбивался от нападавшей нежити. Приход Александрова случился как нельзя кстати - часть тварей отвлеклась на полковника, и у Фаусова появилась лишняя секунда. Он, подгадав момент, проткнул насквозь двоих нападавших, отпустил рукоять меча, отщелкнул обойму, вогнал её в висок третьему, рукояткой пробил голову четвертому, достал из разгрузки вторую, забил в рукоять, передернул затвор, просунул ствол в рот пятой твари, нажал на спуск, повернулся к первым двоим, выдернул вновь свободной рукой свой клинок, снес бедолагам головы, и продолжил рубилово со стрельбой по все набегавшим и набегавшим из недр учебного корпуса тварям. Да, это все длилось не более четырех секунд, но сил жрало столько, что спасал только "буст" - без него даже давно мертвый Фаусов свалился бы едва ли не замертво. Да и Александров работал, откровенно говоря, на износ. Клинки сверкали в слабом свете старых люминесцентных ламп, их сталь пела при каждом взмахе, черная кровь нежити красивыми брызгами превращала недавно выкрашенные в белый цвет стены в авангардные полотна современного эпатажного художника.
Сами офицеры выглядели, мягко говоря, не лучшим образом: шинель Александрова потеряла один рукав, левый погон болтался на паре ниток (кевларовых, сука, ниток!), рожа в крови, волосы взъерошены, в глазах огонь джихада, на лице звериный оскал, а ноги нещадно топчут то, что остается от немертвой плоти после клинков, тяжелые армейские ботинки, усиленные сталью, дробят черепа, ломают кости, размочаливая плоть и разбрызгивая кровь вокруг.
С Фаусова слетела не только арафатка, но и тот налет веселости и беззаботности, который тот демонстрировал на улице. Раскаленный пистолет жег руку, оставляя на память красивые ожоги с кусками пластика с рукояти, меч в левой руке порхал, ни в чем не уступая по скорости мечу Александрова, ботинки были изгрызены, разгрузка (в основном - с пустыми магазинами) порвана, на спине глубокая рана (дотянулась-таки, тварь синеволосая), а многострадальная морда исполосована грязными ногтями бывшей вахтерши. Обидно, сука.
Внезапно все затихло. Враги банально закончились, либо слишком поумнели, чтобы бежать напролом, радостно прыгая на клинки офицеров. Остались только Александров и Фаусов, приставившие оружие к горлу друг друга.
Повисла неловкая тишина.
– Воу, воу. Полегче, нигга.
– наконец нарушил молчание Фаусов.
– Я вроде не из этих.
– А похож.
– Александров убрал клинок и критически осмотрел окружающий их бардак.
– Хе, ебать же мы тут погуляли. Как у меня на квартире в старые добрые...
– он еще раз более внимательно оглядел поле боя.
– Оп, здрасте. А ты тут наезжал на мои пистолеты.
– он обвинительным жестом указал на груды тел, часть
– Смотри, как покосило.
– в ответ Фаусов ткнул пальцем на несколько тел с на хрен оторванной магнумовским патроном башкой.
– Не-не, чего это ты мне тычешь? Я, помнится, на твою "Пустынную Курицу" не гоню.
– Александров со вздохом ткнул носком исцарапанного берца труп, при жизни бывший каким-то преподавателем.
– Мда, ох и дерьмо, ох и дерьмо...
– Интересно, сколько их тут было.
– Фаусов попытался было сунуть клинок в заспинные ножны, но обнаружил отсутствие этих самых ножен. Искомые ножны обнаружились неподалеку. Правда, ЭТО назвать ножнами уже язык не поворачивался.
– Ну смотри.
– Александров пожал плечами.
– С улицы мы положили десятков семь-восемь, я промазал раз пять. И тут...
– он присмотрелся.
– Тут навскидку еще десятков восемь лежит. Итого сотни полторы плюс-минус десяток. Однако.
– он подошел к телу девушки, и с противным "хлюп" выдрал из ее лица пистолет.
– Сука, теперь чистить затрахаюсь.
– и только теперь он обратил внимание на свою шинель.
– БЛЯДЬ!!! СУКА!!! СТО ТРИДЦАТЬ БАКСОВ, И ВСЕ ПРАКТИЧЕСКИ В ПИЗДУ!!!
– Ну в пизду скорее твой пистолет полете...
– Фаусов не закончил свою речь, ибо на рев раненого буйвола, издаваемый полковником, из коридора выскочил еще один ополоумевший "перерожденный". Фаусов на автомате швырнул в него своим совершенно опустевшим "Орлом", и тварь, злобно икнув, отлетела обратно в коридор.
– Блядь.
– подполковник с тоской посмотрел в направлении полета твари.
– Теперь и мой почти туда же.
– Твой - на хуй.
– мудро дополнил Александров.
Фаусов, изобразив подобие кровавого фэйспалма, достал из разъебанных ножен второй меч.
– Ну все, теперь рукопашка.
– Изрек он.
– А у них ведь огнестрел имеется... Прямо как конница на танки...
– Ага, только танки в данном случае мы. Хуй пробьешь. А если и пробьешь, то заебешься добивать.
– Александров задумался. Да, конечно, паскудно, что "пика силы" им на весь комплекс не хватит. Но вызывать солдат тоже будет опрометчиво, так как "перерожденные", значительно уступая "возрожденным" в силе и реакции, тем не менее превосходят в таковых обычных людей, при этом иногда сохраняя все свои прижизненные навыки. Именно поэтому вместо рукопашной офицерам изначально пришлось ввязываться в перестрелку, пока не погибли все "перерожденные", умевшие стрелять. И хотя одуревшие от крови "перерожденные" в итоге все равно сорвались врукопашную, но думают эти твари коллективным разумом, каким-то стайным инстинктом, в котором, к счастью, знания одного не могут перераспределиться между всеми, это, конечно, не идеально, но хотя бы частично хорошо - иначе это уже была бы гораздо более огромная проблема.
А так ничего, терпимо, жить можно.
Наконец, полковник принял решение.
– Так, это можно выбрасывать.
– произнес он, еще раз взглянув на шинель, и касаясь гарнитуры в ухе, чудом уцелевшей в побоище.
– Шахид-1 - Региону-Х. Прием. Шахид-1 - Региону-Х. Прием, драть вас банником в тридцать три прихлопа.
Фаусов сбросил измочаленную разгрузку, и ничтоже сумняшеся присел прямо на груду трупов, гадая, что задумал Александров, раз начал докапываться до регионального управления УСО по Харьковской области.
– Регион-Х на связи. Шахид-1, что у вас?
– в наушнике гарнитуры зазвучал хриплый голос генерала Малинова, начальника УСО по Харькову.
– Как зачистка?
– Регион, у нас, передаю по буквам, Жора Опять Поцеловал Анус!
– рявкнул Александров.
– Регион, сколько ебаных человек было в ХПИ перед захватом, и сколько трижды ебаных кальмаром тварей туда ворвалось?
– Шахид-1, не материтесь в линии. Секунду. Перед нападением, утром до начала занятий, в ХПИ находилось порядка четырехсот человек. Кто-то, возможно, выжил. Университет был атакован группой порядка пятидесяти-семидесяти тварей. Всё, прием.