Мертвые. Часть 1
Шрифт:
– Мэм, можно вопрос, мэм?!
– Раздался довольно юный голос в конце строя.
– Чего тебе, салага?!
– Рявкнула Джуди.
– Если они настолько круты, зачем нужны мы?
Джуди несколько секунд сверлила страшным взглядом молодого, лет девятнадцати, бойца "Блэкуотча", после чего слегка приопустила плечи:
– Потому, боец, что ты получил приказ, и обязан его выполнить любой ценой!
– И все же, мэм!
– Раздался голос с другого конца строя, на этот раз принадлежащий ветерану "ДаблДэльты".
– Потому, - нашлась Джуди - Что мы, даже
– Мэм, есть, мэм!
– Хором выкрикнул строй, воодушевившись наглой, самоуспокоительной ложью командира.
– Всем приготовить амуницию и ждать высадки в этот чертов ниггерский Лагос! И да поможет нам Бог, ибо мы американцы!
– Мэм, да, мэм!
– Грянул строй.
До высадки оставалось два часа, семь минут.
***
Начало мая 2019, вторая половина дня, главный корпус ХПИ, Харьков, Украина.
Дым. Дым струился отовсюду. Институтские здания смрадно дымили, воняя на всю округу тяжелой вонью горелого мяса - это работали команды зачистки УСО. Огнеметчики дожигали результаты работы Фаусова и Александрова. Сами в противогазах и ОЗК, они не гнушались того, к чему и на километр никогда не подойдет обычная пехота - начавшее разлагаться человеческое (некогда) мясо. За ними шли пожарные команды, тушившие нечаянные очаги возгорания, сопровождаемые ударными взводами УСО - на тот случай, если где-то вдруг затаилась недобитая, либо недогоревшая тварь.
Бойцы Нацгвардии, курившие в стороне, также создавали дым - дым табачный, тоже по-своему тяжелый, дым, в котором смешивался не только никотин и смолы, но и эмоции. Облегчение после тяжелого дня, скорбь по погибшим, пережженый адреналин. Кое-кого уже протошнило от увиденного внутри зданий, даже ветеранов фронта в Донбассе. Что вполне логично - к такому ребят ни жизнь, ни тренировочные лагеря, вообще ничто не готовило.
Самая тонкая струйка дыма исходила с крыши главного корпуса ХПИ - на ней, сидя на самом краю и свесив ноги вниз, дымили дорогими кубинскими сигарами двое, одетые в самую странную экипировку по меркам всех армий мира. Посеченная осколками, лишившаяся обоих рукавов шинель, ныне напоминающая очень нестандартный жилет, тяжелые, подкованые берцы - это раз; подранный черный прыжковый костюм, изгвазданная в крови, но все-таки найденная и намотанная на шею арафатка, изгрызенные тварями армейские тяжелые ботинки и порванные перчатки без пальцев - это два; единственное, что этих двоих объединяло - длинные клинки из странного тусклого металла, да измазанные черт-те чем пистолеты в том, что при наличии хорошей фантазии можно было бы назвать кобурами. Да, да, это были Александров и Фаусов - два неразлучных мертвяка, волею судеб и командования заброшенные на одно поле боя.
– Знаешь, - после очередной затяжки проговорил Александров.
– А ведь мы сегодня неплохо поработали.
– Ты хотел сказать - выебали анально и орально тех переебических мудораспиздяев, которые пытались отгрызть нам головы, жопы, и все то, что выделяется на фоне туловища?
– выдал Фаусов.
– Ну... Да... Просто
– пожал плечами полковник, набрав дыма в рот, и выпустив затейливую спиральку.
– Ну... Тогда да, мы неплохо поработали.
– фыркнул Фаусов, повторяя его трюк.
– Во-во.
– Глубокомысленно закончил полковник. На то он, собственно, и полковник, чтобы любую речь глубокомысленно заканчивать.
Два офицера затянулись сигарами и одновременно выдохнули. И без того жаркий день дополняли два остывающих рядом КПВТ, специально переоборудованных под "ручной" огонь, лежащих рядом. "Буст" у обоих давно кончился, но спустить две эти дуры вниз они были еще в состоянии.
Внезапно заговорила рация. Одновременно у обоих.
– Шахид один и два, говорит Харьков-Главный, доложите об итогах операции!
– Говорит Шахид-1, - лениво отозвался в гарнитуру Александров.
– Операция завершена успешно, потерь личного состава нет, среди вояк - уточняйте у вояк, мне лениво.
– Шахид-1 - Харьков-Главный. Приказ: срочно прибыть в региональное управление для переброски в Одессу!
– рация зашипела помехами.
– А там-то мы что забыли?
– Проворчал Фаусов, переворачиваясь на другой бок - "для ровного загара".
Александров практически буквально продублировал вопрос в эфир, по привычке дополнив его парой вычурных матерных конструкций.
– Нигерия.
– Коротко ответила рация.
– Нигерия.
– Шта?
– Переспросил полковник, одновременно и у напарника, и у собеседника по радио.
– Какого хуя мы там забыли?
Рация молчала. Фаусов, напротив, молчать не стал. Он разразился матерной тирадой столь сложной и захуеверченой, что даже прибалдевший полковник постарался запомнить пару особо извращенных выражений. Довольно успешно, к слову.
– ...баааалять!
– Закончил свою речь подполковник, уронив недокуренную сигару вниз.
– Шахид Один и Два, на связи полковник Николаев, полномочный представитель Главного Управления.
– рация ожила так же внезапно, как и замолкла.
– Приказ из Киева: немедленно выдвинуться в Одессу. За вами уже выслан вертолет Транспортного отдела УСО. Снаряжение получите в Одессе. Об исполнении доложить по прибытии. Отбой.
– Отбой... Во-во.
– Подытожил Александров, выбрасывая следом свой окурок.
– Пора в путь.
– Когда ж это кончится?
– Заканючил Фаусов.
– Я хочу отдохнуть!
– В раю с гуриями отдохнешь, шахид недоделанный! Пошли, ебать твою балалайку между струн!
Александров слегка пнул Фаусова под пятую точку опоры, и оба, с наигранным старческим кряхтением направились к выходу с крыши. Работа не ждет, тудыть ее в качель!
Буквально через две минуты над головами послышался рокот вертолета. Ми-8 сел посреди двора, проявляя все мастерство пилота, чтобы забрать офицеров УСО на военную базу в Одессе. Оттуда военный Ил-76 должен был перебросить их в Гану, из Ганы их должны были довезти до ближайшей военной базы нигерийских вооруженных сил, а вот как дальше добираться - это была уже головная боль самих офицеров.