Мертвым не мстят, или Шутка
Шрифт:
– Да, милый, – нажала Варька. – Именно ты должен мне помочь.
– Нет, – отрезал он. – Здесь у меня нет никакого интереса. Почему я должен для тебя каштаны из огня таскать? Нет.
– Тогда сядешь.
– Не верю. Я ничего не крал. Вы все с ума посходили.
– Да? А что-то я девочки твоей давно не вижу?
– Марины?
– Я не знаю, как ее зовут. Знаю только, что ты по ней сохнешь. И она тебя вроде не отвергала. А теперь исчезла.
– Она думает, что это я ограбил квартиру ее родителей, – с отчаянием
Пауза. Вот оно! Мила чуть не рассмеялась. Забавно получается!
– Говорит, что ключи пропали той ночью, когда она осталась у меня ночевать.
«Конечно, той!» – ликовала Мила.
– Видишь, милый, как ты попал!
– Но я ключи не брал! Зачем мне их жалкое имущество?! Как вы все этого не понимаете?!
– А это уже жадность, дорогой. Называется: вошел во вкус.
– Но там же нечего брать!
– Ты и это знаешь? – с иронией спросила Варька.
– Нет. Ничего я не знаю! А милиция говорит, что это неудивительно! – горько сказал Тимур. – Мол, в квартире Марининых родителей вор, видимо, был впервые. В одном из тайников деньги остались. И, опять-таки, подозрение падает на меня.
– И как ты можешь это объяснить? – насторожилась вдруг Варька.
– Никак. Если только это не Марина. Она могла найти ключи от квартиры Людочкиной подружки. И в вашу залезть… А ограбление своей имитировать для отвода глаз. Нет, не может этого быть. Нереально. Чистый, светлый человечек. Я многое ей рассказал про семью жены, и про тестя, и про его квартиру, и про этот проклятый сейф. Раз это сделал не я, то получается, человек, который знал то же, что и я. Но я сам пострадал! Потому что, когда я был у Марины на даче, ограбили и мою квартиру!
– Это я уже слышала, – холодно сказала мачеха.
– И ты думаешь, что я сделал это нарочно, для отвода глаз? Когда меня стали подозревать?
– А тебе не кажется это странным?
– У соседнего дома той ночью видели какую-то «Газель»…
Мила тут же покрылась холодным потом.
– …К сожалению, свидетель ни номера не запомнил, ни тех, кто в ней был.
– «Ох, отпустило!»
– К сожалению? Или к счастью?
– Ты прямо как тот капитан из милиции. Мол, очень хитрый ход: я обеспечил себе алиби, уехав с подружкой на дачу, а мой подельник подъехал на «Газели», открыл дверь моим же ключом и вынес из квартиры часть вещей. Чтобы искали не меня, а другого вора.
– А разве не так, милый?
– У меня только одно объяснение.
– Какое?
– Марина. Накануне я дал ей ключи от своей квартиры. Когда между нами все было окончательно решено. Мы решили пожениться и жить у меня. Мою дверь ведь тоже открыли родным ключом, никто ее не взламывал. А у кого он мог быть? Только у нее! Неужели она меня просто использовала?
– Вот видишь, милый, как опасно любить? – хищно рассмеялась Варька. – Сначала кинул ты, потом кинули тебя.
– Я ничего не понимаю!
– Не надо так кричать. Твоя девка – это твоя головная боль. Мне, в сущности, наплевать, кто взял мои камешки, ты или она. Я просто хочу получить их назад.
– Я с ней поговорю. Хотя не представляю, как Марина могла ограбить вашу квартиру! Откуда у нее ключи-то?!
– Может, у нее есть умный дружок? На «Газели»?
– Не хочу в это верить!
– Милый, это могли сделать только два человека: или ты, или она. Вам и выбирать. Либо ты «брал» для отвода глаз свою квартиру, либо она свою. А может, вы договорились?
Мачеха опять хищно рассмеялась. А Тимур тихо сказал:
– Если бы мы договорились, я бы с тобой здесь сегодня не сидел. Одно знаю точно: чужих в этом деле нет. Это мог сделать только кто-то свой.
Они замолчали надолго, и Мила подозвала официанта, чтобы расплатиться. Все, что надо было узнать, она узнала. У нее уже созрел план, как поступить с Тимкой.
– Сдачи не надо, – глухо сказала она официанту, прикрыв рот носовым платком, как при насморке. Можно изменить свою внешность, но голос изменить трудно.
К счастью, они не прислушивались, были поглощены собой. Мила даже специально прошла мимо: тощая студентка в огромных очках. Ни муж, ни мачеха внимания на нее не обратили. Мила машинально подумала, что вместе они неплохо смотрятся: высокая стройная блондинка с медовым загаром и смуглый загадочный брюнет, похожий на восточного идола. Оба очень красивые, эффектные, притягивающие внимание. Интересно, почему они не любовники? Варька сказала: даже не думай. Да и Тимка не горит желанием с ней спать. Сохнет по своей простушке Марине.
…Настроение у нее было прекрасное, а вечером пришел Глебушка. Сразу же кинулся в душ смывать пыль и пот, а Мила принялась разогревать ему ужин. С некоторых пор это получалось у нее гораздо лучше, чем раньше. Ничего не подгорало, и в мусорном ведре оказывались только отходы, а не испорченные макароны или обуглившиеся котлеты. Она научилась жалеть каждый засохший кусок хлеба, когда поняла, с каким трудом достаются деньги.
– Уже готово? – спросил Глебушка, выходя из ванной и вытирая полотенцем влажные волосы. Мила нежно улыбнулась:
– Конечно.
– Умница. – Он, тоже улыбаясь, чмокнул ее в нос, попытался обнять. Мила ловко увернулась, побежала в комнату, откуда принесла бутылку дорогого вина. Достала два бокала, проворно накрыла на стол.
– Разливай, мужчина.
Густое вино ударило тугой струей в искрящийся хрусталь. Мила вдруг некстати вспомнила, что бокалы ворованные.
– А за что пьем? – спросил Глебушка.
– Ни за что. Просто у нас праздник.
– Какой?
– Жизнь.
– Хорошее дело. – Он сделал глоток и осторожно спросил: – Что-то случилось?