Мертвый - хит сезона
Шрифт:
минут и она уже внизу, где у подъезда ее ждал Линкольн Континенталь 87.
Тинто повел свой черный Линкольн Континенталь87–ого года выпуска, как
космический корабль, степенно и медленно. Хотя другого выбора у него не было, при
движении в семь часов утра дорога через Харлем–Ривер забита машинами. Но Лора
была благодарна за неспешную езду и частые остановки. Ей не очень хотелось, чтобы
тушь для ресниц, которой она красила глаза пока Тинго пытался двигаться
потоке машин размазалась и она стала похожа на приведение.
– Могу поинтересоваться, зачем ты наводишь марафет перед Рикерсом? – сказал Тинто.
– Потому что я похожа на задницу бабуина. – Пошутила Лора.
– Знаешь, не на этого парня тебе нужно производить впечатление. Его другие
интересуют.
Тинто был прав, но сила привычек была сильнее. Да и появится перед Джереми с
кривыми стрелками как–то не вежливо.
– Разве его не должны были сегодня выпустить? Какие–то судебные проволочки? –
спросила она.
– Ха. Его должны были выпустить еще вчера. Но Шелдона Померанца, этот козел,
практически вынудил судью придержать Джей Джея в тюрьме еще на день. И за что?
– Ты прав, за что? Это «за что» Шелдон искал все утро.Тинто, ты видел контракт
Джереми с Грейси? – спросила Лора.
– Да. А тебе зачем?
– Все говорят о нем. Вроде он и есть причина, по которой он убил ее. – Девушка
съежилась. Она только что сказала, что Джереми убил Грейси.
– Он на сто процентов стандартный. – Сказал Тинто
– Шелдон заезжал к нам в офис. Пробыл там полтора дня. Прошерстил все.
– Прошерстил что именно? – Тинто задал вопрос, на который Лора не знала ответа.
Лора пожала плечами. Ей было стыдно, что она действительно не знала.
– Гроссбухи, я думаю. Я имею в виду, он – муж Грейси, поэтому, думаю, он унаследовал
их. У нас сейчас начальника вообще как будто нет, но есть показ, на который всем
наплевать. Честно говоря, никто бы не обратил ни какого внимание, на его появление, не
будь он таким мудаком.– Сказала Лора, глядя в окно машины.
– Когда показ? – Поинтересовался Тинто.
– В пятницу вечером. Осталась неделя.
Тинто присвистнул, как будто понял, насколько серьезно. Последний показ на «Неделе
моды в Нью–Йорке» был самым ожидаемым. Туда собирались только ВИП–персоны, и в
этом году она проходила в Центральном парке. Парк был покрыт самым большим
навесом с подогревом, когда–либо построенным. Вокруг него стояли навесы и тенты
поменьше для небольших шоу. WWD и CFDA назвали его «Городом моды», но все в
бизнесе назвали его «Гламурным Гетто».
– Ты
– Нет.
– И с ним до сих пор все в порядке?
– Да. Подол идеален. Как будто Джереми делал его сам. – Сказала Лора с долей
сожаления, поскольку именно идеальное шитье засадило босса за решетку.
– Но, Лора, они скажут, что он ничего не делал. Если мы не найдем образец с
испорченным подолом, это будет означать, что Джереми на фабрику не ездил.
– Я даже не знаю, где еще искать, – сказала она.
Тинто задумался на минут десять, и девушка молча уставилась в окно.
– Полиция больше не заезжала в офис, – сказал Тинто.
– Нет, со вторника.
– Я знаю. Я говорил о факте. Они достали его волокнам с полосатого отреза, времени
смерти и отсутствии алиби. Еще они обнаружили отпечатки на измельчителе.
– Но это его измельчитель, – сказала она.
– Я так и сказал.
– Думаешь, Шелдон подкупил полицейских?
– Лора, это же не кино. – И извиняющее добавил. – Они не думают, что это что–то
значит. Они получили доказательства, над которыми работают.
– Что ж, Шелдон не согласен.
– Может быть и так. Может быть, он хочет приватизировать модный бизнес. Ты знала,
что его папа был портным. Знаешь, ручные трикотажные рождественские свитера из
Гонконга. С колокольчиками и прочей хренью.
– Массовое производство.
Тинто помрачнел.
– В его компании работало семьдесят человек в Нью–Йорке, и Бог знает, сколько в
Коулуне. Он дал своим детям шанс на хорошую жизнь. Они по–прежнему открыты,
поэтому, что люди где–то еще их носят. А родители Джей Джея делали школьную форму
и десятидолларовые блузки «Кьюана». Ему повезло. Но так везет не каждому.
– Я лучше буду работать в МакДональдсе.
– Возможно, скоро будешь. С таким–то отношением.
Она приняла извинения, но в груди поселилась обида, которую попыталась унять,
перебирая свой полосатый шарф, чувствуя царапающий лейбл Tollridge&Cherry. Руби,
вытащил его из–под стойки в один прекрасный день, когда Лора оказалась не готовой к
холоду декабрьской ночи. Она его сохранила. Такое случалось постоянно. Некоторый
модельеры одалживали образцы друзьям на какой–нибудь экстренный случай, и когда
друг спрашивал, когда вернуть его обратно, то модельер просто отмахивался рукой. Мол:
«От него отказались» или «Он уже поставлен на поток», и друг носил образец, пока не
находил его в своем шкафу спустя годы, и не начинал вспоминать, откуда он у него.