Мертвый - хит сезона

ДеМайо-Райс Кристин

размеров, непритязательна, и, самой главной её особенностью было то, что от макушки до

кончиков пальцев она вписывалась в большинство женских размеров. Трудно было найти

подобных моделей. Большая часть из них боялась набрать вес, а те, кто не боялся, и вовсе

оказывались беременными. Теория мира моды заключалась в том, что, то, что хорошо

сидит на идеальном теле, подойдет и большинству потребителей. Все нюансы: окат плеча

и предплечья, шаг рисунка, –

подгонялись так, чтобы у клиента было ощущение, что это

предназначено специально для него. Таким образом, прежде чем наряд попадал в

магазин, он претерпевал множество изменений. От возвышенно идеального, до

подходящего всем. Поэтому подгонка одежды на модель с более или менее стандартными

формами предвещала меньше изменений в исходном лекале при переделке на продажу.

Примерка же для подиума была немного другой. Не обязательно чтобы одежда сидела на

модели как надо. Она должна выглядеть как надо. Какой длины должна быть эта юбка на

модели? Соответствует ли этот жакет основным изделиям? Если наденем поверх жилет,

нужно ли будет удлинять рубашку, чтобы она выглядывала? По этой причине моделям

так часто отдавали их наряды. Они подходили только причудливо высоким, неприлично

тощим девушкам, которые шли по подиуму. Примерки были быстрыми и хаотичными.

Было несколько моделей и сотня стажеров, некоторых из которых знали по имени, а

некоторые были «Эй, ты». Вокруг витал сигаретный дым. Кое–где в руках замечались

фляжки. И бесконечные разговоры. Но это была не вечеринка. Все было серьезно.

Потому что модели подиума делали в десять раз больше, чем совершенно обычная

девушка, и ничто не заглушало смех так, как деньги.

Лора приколола изделия и немного посплетничала с моделями. Кто где работал, кто был

уволен, кто был королевой драмы, кого снимали с показа. Эти девушки были настоящей

голубиной новостной почтой. Они видели всех, завоевывали доверие, говорили открыто,

но не слишком открыто, и сплетничали, как сороки. Если вы искали работу, вам просто

нужно было спросить подходящую модель. Если вы ищете помощника, спросите модель с

подиума. Если бы вам предложили работу, но вы не знаете, подходит ли вам это место, то

у моделей было достаточно анекдотов, чтобы дать вам понять, что за компания. А если не

она сама, то всегда найдется парочка знакомых, которые что–то где–то слышали.

Пока они сплетничали, Лора узнала, что Кальвин ищет модельера, и что там текучка

кадров, потому что как офис, так и их одежда слишком строгие. Она мысленно сделала

пометку – отредактировать резюме.

Были

и шепотки по поводу отсутствия Джереми. Кто–то из моделей спросил о нем

напрямую, пока Лора сидела на полу и подделывала на коленях штаны на Томасине Вент.

Она знала, что позже девочка, невзначай спросившая про Джереми, обязательно будет об

этом сплетничать, но в настоящий момент ее держали рамки контракта. Больше всего

этих сплетниц волновал арест. Томасина, одна из трех «наследников ностальгии» из

бывшей Восточной Германии, щелкнула языком, когда Лора заметила, что она видела

Джереми в Рикерсе, как будто было позорно показывать свое лицо в таком месте.

Тиффани работала над Ноэ, которая смирно стояла во все свои метр восемьдесят и

пятьдесят два килограмма. Ее поведение и ее кожа сделали ее звездой. Кожа у неё была

цвета французского жареного кофе, идеальная от макушки до пяток. Прожив полжизни в

Судане, а вторую половину на Гаити, говорила она с заметным акцентом. Её отец был

банкиром, которого переводили по всем свету для решения каких–то финансовых

вопросов, пока он не осел в Порт–о–Пренсе. Чувство юмора у Ное было настолько сухим,

что думали, что его вообще нет. Кроме того, она предпочла компанию дипломатов и

бизнес–магнатов актерам и знаменитостям. Она не пила, не курила и не употребляла

наркотики. Белая ворона – так называли ее за глаза. И что еще хуже, она закрывала шоу

с платьем «Амада». Двадцать метров ткани, стекающие по подиуму, украшенные

трикотажной вязкой с кистями на концах. Половина смокинг, половина нижнее бельё.

Полностью Джереми.

Кармеллав последний раз взглянула на муслиновый подол «Аманды» и направилась к

двери.

– Кармелла! – позвала девушку Лора, держа булавки во рту. – Ты должна

подогнать«Аманду».

Она резко остановилась, не успев выйти из комнаты, как ребенок, пойманный, выходя из

ванной, не вымыв руки.

– Оно слишком перегружено, – сказала Кармелла, возвращаясь в комнату. – Это ведь

твои лекала, не так ли?

Лора вытащила булавки изо рта и перешла к поясу девон–брюк на Томасине.

– Я вижу, что с ним, что не так, – сказала Лора – Но ты можешь это сделать с

дизайнерской точки зрения? Я же не дизайнер.

Кармелла отступила от Ноэ, одетую в облако муслина и слушающую указания Тиффани.

Даже не глядя можно было сказать, что юбка – слишком длинная; в груди мало, талия

слишком занижена. И Лоре было за милю видно, что это не дизайнерское виденье.