Мертвый и живой
Шрифт:
— Рассказывайте, что тут случилось, пока меня не было...
— Номер обыскивали, — быстро ответил Лемке. — Перевернули все, но ничего не изымали. А вот машину, на которой вы приехали забрали. Меня тоже допрашивали. Но я ничего нового им не сказал.
— Успокойтесь, — Ваня с намеком посмотрел на бутылку. — Ничего страшного не произошло. Как ваши девочки?
А сам похвалил себя за то, что записи о новых номерах счетов спрятал еще по дороге в Берлин. Банально засунул в бутылку, заткнул пробкой и закопал в приметном месте. Сначала хотел просто запомнить, но очень скоро понял, что ничего
Лемке достал из бумажника фотографию, на которой Варвара позировала вместе со своими воспитанницами.
Иван едва сдержался, чтобы не отобрать фото у секретаря. По понятным причинам, фотографии жены у него не было и не могло быть, но, когда вокруг сплошные враги, очень хотелось держать у сердца хотя бы фотографию близкого человека.
— Вот видите, в нижнем ряду, это Анке, это Магда, а это Гретхен. А это фройляйн Беккер, я о ней говорил. Удивительная девушка.
«Удивительная, — согласился Ваня. — Еще какая...»
И чтобы заглушить щемящую тоску приказал:
— Наливайте, Лемке!
Сначала унтер-офицер держался подчеркнуто официально, но после первых рюмок официоз растаял.
— Моя жена была замечательной женщиной... — он печально улыбнулся. — А потом ее забрал рак. Я остался один с моими девочками. Нужно было выбирать между службой и детьми. Но началась война и выбора не стало. К счастью, на фронт меня не отправили. Я не боюсь воевать, мне страшно оставить девочек сиротами. А у вас есть... есть та, с кем бы вы хотели связать свою жизнь?
— Увы, пока нет.
— Но она обязательно появится! — убежденно заявил секретарь. — Вы хороший человек, а к таким женщины тянутся. О! Я могу вас познакомить с фройляйн Беккер! Но... — он смутился. — Она очень строгая. Знаете, настоящая ледышка!
«Нихрена она не ледышка! — запротестовал про себя Иван. — Она... она самая лучшая...»
Но ничего не озвучил и согласился:
— Ну что же, можно и познакомиться. Попробую выбить командировку в Кельн. Заодно повидаетесь со своими девочками.
— Господи, помоги вам! — Лемке перекрестился вилкой с ломтиком ветчины. — А еще... если у вас получится... я бы хотел с вами... ну... в командировки. Признаюсь, честно, доплата мне не помешает, но я хотел бы просто быть рядом, чтобы прикрыть вас в случае необходимости. Я прошел спецподготовку и отлично стреляю! Вы не пожалеете.
Ваня воспринял слова секретаря как желание начальства осуществлять контроль не только в Берлине, но и на выезде, но отказывать не стал.
Дальше разговор скатился в обычные застольные банальности и Ваня отправился спать. Лемке устроился на диване.
А с утра пораньше приперся Скорцени. Взглядом отослал секретаря, глянул на пустые бутылки и усмехнулся:
— Вижу, вы последовали моему совету, Александр?
— Что странного в том, что после того, как меня вздергивали на дыбу, мне захотелось выпить? — огрызнулся Ваня. — Выпьете со мной кофе?
— Пожалуй, выпью. Мне без сахара, — согласился Скорцени. — А теперь, я хочу услышать ваш подробный план. И учтите, завтра вы опять отправляетесь в Швейцарию, только не в Берн, а Цюрих. И не на поезде, а на своей машине. К слову, кого бы вы могли порекомендовать в свою команду?
— Мою команду? — озадачился
— Любых! — отрезал Скорцени. — Я могу предоставить вам своих кандидатов, но будет правильней, если вы сами сделаете первый выбор. Как насчет оберштурмфюрера Нойера?
— Нойер вряд ли восстановился к завтрашнему дню, — отрезал Ваня, подавив желание выпросить командировку в Кельн. — У него сломана ключица. Остальной состав моей группы тоже не в порядке. Я возьму, пожалуй, своего секретаря...
— Хорошо! — быстро согласился Скорцени. — Теперь о деле. Ваш план? Я о Берне.
Ваня неспешно и с расстановкой изложил свою задумку. Он твердо запомнил слова Жан Жаныча том, что Центру не обязательно знать все и решил сыграть свою игру. В самом деле, почему нет? Момент нейтрализации сталкивания Советского Союза и Америки лбами в результате операции, он тоже обдумал. Союз при таком развитии событий, даже получал преимущества.
— Мне надо будет три дня, чтобы сориентироваться в обстановке на месте. И разведданные по консульскому отделу американцев. План здания, состав миссии, технические средства, список я составлю, и помощь в эксфильтрации. Все! Сами понимаете, не исключено, что фюрер вспомнит об недавно созданном отделе по устранению и потребует отчета. А успешное осуществление операции, добавит баллов не только мне, но и вам... — Ваня сделал внушительную паузу и добавил: — Можете отправить меня опять в подвалы Гестапо, но я все-таки скажу: грядут сложные времена, оберштурмбанфюрер, умение сыграть свою игру во благо Рейха может стать решающим для выживания. Настало время задуматься.
Думал, что Скорцени наотрез запретит, но тот, совершенно неожиданно для Ивана, обещал подумать.
— Вариант с предупреждением американцев выглядит предпочтительней. Хорошо, я все обдумаю и сам выйду на рейхсфюрера. Пока отдыхайте. Машину для операции вам предоставят сегодня вечером. Свою оставите здесь.
Оставшееся время Ваня провел просто. После завтрака отправился с Лемке в служебный тир, где убедился, что секретарь умеет держать оружие в руках и сам опробовал свои Кольты.
Вечером пригнали слегка подержанный «Опель Кадет», в багажнике которого, помимо канистр с бензином, совершенно неожиданно нашлась пара «Томпсонов», десяток коробчатых магазинов с ним и столько же, почему-то советских гранат Ф-1. А еще, Ивану передали комплект дипломатических документов, на имя сотрудника третьего отдела МИДа Александра Райна, а Лемке стал Гюнтером Штрассом. И немалую сумму в швейцарских франках.
Утром снова заявился Скорцени и провел короткий инструктаж по операции. Коротко упомянул по вчерашнему разговору, что все помнит и работает по теме, после чего свалил.
Ближе к вечеру Ваня стал собираться. Официальный дресс-код не требовался, поэтому он обошелся неформальным видом.
Кепка хулиганка, свитер под горло из шотландской шерсти, твидовые брюки и тонкие замшевые перчатки. Поверх накинул свободный плащ, хорошо скрывавший пистолет-пулемет.
Через два часа Ваня с секретарем уже прибыл в условленное место, где стояли три трехтонных грузовика «Мерседес» с крытыми кузовами. Кузова были плотно заставлены опломбированными армейскими ящиками.