Мертвый кортеж
Шрифт:
— Не хочется вас разочаровывать, господа, — воскликнул Остин, стараясь перекричать шум лающих стволов, — но время уже поджимает, и потому я вынужден откланяться! Пойдем, Лоскуток. Нас ждут великие дела!
Верзила, до того больше похожий на нелепую статую, внезапно ожил. Резко повернувшись вокруг своей оси, он заключил хозяина в медвежьи объятья и понесся вперед, не разбирая дороги. На преграды в виде старой мебели, которой был заставлен чердак, здоровяк внимания не обращал — только стекла и щепки летели во все стороны. Проломив кирпичную стену могучим плечом, телохранитель попросту вывалился на улицу. Переглянувшись, мы бросились к дыре,
— Что это был за монстр, Гиллиган? — повернувшись ко мне, требовательно вопросил Гордин. — Мы напичкали его свинцом по самое не балуйся, а он даже глазом не моргнул! А потом еще и побежал, как ни в чем не бывало, вниз сиганул и свинтил вместе с тем, очкастым! А тут, между прочим, до земли — три этажа…
— Об этом парне мне ничего не известно, — пожал плечами я. — Возможно, у него есть какой-нибудь амулет бессмертия или иная подобная штуковина…
— А с Виксом и Люком что приключилось? — не унимался верзила. — Тоже амулет виноват? Почему они выстрели друг в друга? И что это была за нить? Она же двигалась, реально двигалась, как проклятая змея!
Я молчал, не зная, что на это ответить. Остин действительно умудрился преподнести нам парочку крайне неприятных сюрпризов. И если про нити мне уже рассказывал Кастор, то объяснить случившееся с Люком и Виксом я попросту не мог… как, впрочем, и несказанную живучесть Хардманского телохранителя.
Я с тоской посмотрел вниз. Обидно, но мы упустили отличный шанс поймать Хардмана и, что еще хуже, потеряли его след. Куда отправился мерзавец и что еще он замышляет, известно было, похоже, одному лишь Вечному Жеребцу, глядящему на землю с высоты небес.
— Эй, Тайлер, смотри! — воскликнул Клайд.
Я повернулся к наемнику и, проследив его взгляд, увидел, что под завалившимся старым шкафом что-то шевелится. Обогнув гору хлама, я подошел к находке «косолапого» и опустился рядом с ней на корточки.
Крохотный песик, жалобно скуля, безуспешно пытался выбраться из-под коричневой глыбы шкафа. Приглядевшись, я с удивлением обнаружил, что он сделан из разноцветных тряпичных лоскутков, сшитых воедино толстой красной нитью.
Вот оно, внезапно осенило меня. Вот какое применение своему новому умению нашел Хардман! Собачонка, которая сейчас барахтается под махиной шкафа, никогда не смогла бы двигаться, если бы ее лоскутки сшили обычной ниткой. Но живая нить Хардмана подарила банальной тряпичной кукле некое подобие сознания, взяв на себя роль примитивной нервной системы.
Тряпичный песик наконец обратил на меня внимание и, вскинув потешную мордочку, звонко тявкнул.
«Не бойся малыш, — думал я, пристально глядя на странную собачонку. — Мы не причиним тебе вреда».
По крайне мере, до тех пор, пока ты не приведешь нас к своему хозяину.
В тот вечер Пересмешник пребывал в достаточно сносном расположении духа — примерно до тех пор, пока в окно его кабинета не залетела бутылка с керосином. А вот когда вспыхнул дорогущий ежевичный ковер, поводов для радости не осталось вовсе. Скрипя зубами, Моукер рывком выдвинул верхний ящик стола и уставился на два пистолета, лежащие внутри. Подумав, Алекс взял оба, по одному в каждую руку, и, поднявшись из кресла, быстрым шагом устремился к дверям.
— Хозяин! — воскликнул верный дворецкий, буквально ввалившись внутрь. — На нас… на дом напали!
— Я в
«Хорошо, что не выстрелил, — про себя подумал Алекс. — Потом умаялись бы стены от его мозгов отмывать!»
Следующая бутылка с керосином приземлилась на стол и со звоном разлетелась на куски, разлившись по столешнице огненной лужей.
— Кто это там балует? — спросил Пересмешник, хмуро глядя, как посреди его кабинета разгорается громадный костер.
— Похоже, «рогатые».
— Значит, Бычара? — хмыкнул Моукер. — Прелестно, прелестно…
«Что ж, все вполне логично», — подумал он про себя. Собственно, Хорник с самого начала фигурировал в списке подозреваемых на первом месте, и неудача с Гейлом Шуйцом в «Петухах» лишь отсрочила его разоблачение. Вероятно, заполучив таинственную некромантскую штуковину, Бычара решил, что ему теперь сам Рут не брат, и пошел в наступление на вчерашних сообщников по Квартету.
Наглость, что и говорить, из ряда вон. И Пересмешник не преминул бы позвонить Тони и Каталине, дабы поведать им о творящемся беспределе, если бы его телефон сейчас не плавился в огне.
Что ж, по-видимому, ему придется выкручиваться самому.
Ну и ладно, размяться иногда тоже бывает полезно.
— Потуши мой стол, — велел дворецкому Моукер и, распахнув двери, вышел из кабинета.
Двоих он пристрелил сразу же, едва шагнул за порог. Подойдя к перилам, пулей в лоб угомонил верзилу с двустволкой, разгуливающего внизу, после чего уверенно пошел к лестнице. Стреляя с обеих рук, Алекс преодолевал ступеньку за ступенькой, а сраженные враги падали навзничь, поливая дорогущие ковры в гостиной своей презренной «бычьей» кровью. До конца лестницы оставалось всего три ступеньки, когда на пути Моукера вырос коренастый бородач с кастетом. Размахнувшись, он попытался вмазать Алексу, но тот ловко ушел в сторону, отчего бородач потерял равновесие и лишь с превеликим трудом устоял на ногах. Однако развернуться для новой атаки он уже не успел: Моукер выстрелил ему в затылок и, презрительно сплюнув на рухнувший труп, продолжил спуск.
Пернатые бойцы, завидев, что их хозяин лично вступил в бой, приободрились и начали теснить изрядно потрепанных «рогатых». Судя по достаточно скромному количеству последних, далеко не все главари Хорника решились отправить в дом Пересмешника своих бойцов. Только самые преданные и глупые в тот вечер пришли в поместье Моукера, и этих преданных теперь увлеченно кромсали озлобленные «птенцы».
Входная дверь, сорванная с петель, валялась на крыльце. Пройдя по ней, точно по мостику, Алекс ступил на газон. Свернув за угол, он увидел троицу негодяев, увлеченно швыряющих бутыли с керосином в окно его кабинета. Снарядов у «рогатых» хватало, и потому они резвились вовсю, совершенно не думая о том, что хозяину дома их поведение может не понравиться. Моукер обиженно поджал губы: ох уж эта нынешняя молодежь!..
— Эй! — воскликнул он раздраженно.
Услышав до боли знакомый голос, наемники вздрогнули. Медленно повернув головы, они испуганно уставились на Пересмешника.
— Вам родители не говорили, что швыряться бутылками с керосином в окна чужих домов — дурной тон? — вопросил Алекс, гневно рассматривая стоящих перед ним наглецов.
Поняв, что ответа ждать бессмысленно, Моукер пристрелил двух крайних и быстрым шагом устремился к единственному уцелевшему. Не успел тот опомниться, как горячий ствол пистолета уперся ему в подбородок.