Мертвый лед
Шрифт:
– Никаких обид, пока вы не поддерживаете вампиров, считающих, что я должна оставить свою работу, раз выхожу за Жан-Клода.
Айрин со смехом выпрямилась.
– Я бы никогда не сказала ничего подобного. Я тоже работаю очень давно и все еще нахожу, чему можно научиться. Меня постоянно изумляют новые технологии и металлы.
Я улыбнулась ей.
– Тогда прошу прошения за свои поспешные выводы.
– Загробная жизнь вампиров, которые ждут этого от вас, вероятно, не слишком продуктивна. Я считаю, что вампиры, у которых нет
– она едва заметно вздрогнула, и выражение нетерпения на ее лице немного померкло.
Жан-Клод обнял меня за талию.
– Вы считаете скуку виновником всего зла среди вампиров?
– Вечность - слишком долгая нора для безделья, милорд.
Он улыбнулся и кивнул.
– Да, это так.
– Осмелюсь спросить, милорд.
– Конечно, - разрешил он, хотя я понятия не имела, что именно она хочет узнать.
– Многие считают одной из причин, почему вы так благоразумны и справедливы, ваше управление бизнесом в течении многих сотен лет. А то, что вы выступаете в некоторых из ваших заведений, еще одна хорошая тенденция.
– Некоторые из древних вампиров находят это поведение неподобающим.
– Я слышала эти сплетни. Но те, кто распускает их, слишком старомодны. Они застряли в прошлом и все еще полагают, что правители должны интересоваться лишь властью. Но, выходя на сцену, вы весь светитесь удовольствием, милорд.
Жан-Клод склонил голову набок, и мы уставились на Айрин.
– А когда вы видели Жан-Клода на сцене?
– спросила я.
Она покраснела и опустила взгляд.
– Мой мастер считает, что мы должны как можно лучше узнать тех людей, для которых создаем дизайн колец. Чтобы лучше удовлетворить их желания.
– Вы были там в ту ночь, когда я объявлял выступления?
– спросил Жан-Клод.
– Вы объявляли большую часть выступлений, - ответила женщина, не поднимая глаз и крепче стиснув руки.
– Но я не представлялся.
– Нет, милорд, один из ваших очаровательных юношей имел честь представить вас, - ответила она, внимательно рассматривая пол.
– Я был на сцене «Запретного плода» лишь однажды, когда мое выступление было уже анонсировано. Но я не помню вас в зале.
– Я держалась позади, милорд, чтобы не быть частью аудитории, с которой вы
взаимодействовали, - она все же быстро взглянула на нас и вновь опустила взгляд.
После анонса в массмедиа Жан-Клод был вынужден принять участие в необузданном стриптизе на сцене. Позже он поставил новое шоу: более романтичное в начале, а в конце... его можно было назвать таким, только если для вас «романтичный» синоним «чертовски горячий». Лично я так и думала, но газеты пестрели заголовками о том, как я ревную и злюсь на Жан-Клода за то, что он снова вышел на сцену. Так было пока я не присоединилась к нему. Всего пару раз в роли
что среди них выбирают того, у кого есть возможность, гм, встречаться с этими мужчинами в жизни. Во-вторых, служба маршалов США не в восторге от того, что их офицер поднимается на сцену стрип-клуба. Формально я не раздевалась, всего лишь помогала в качестве «жертвы», которая не давит на танцоров и не ищет продолжения. Сообщество вампиров считало, что их королю не пристало трясти задницей перед кучкой людишек.
– Я эксгибиционист. Вы понимаете, что это значит, Айрин?
Она вновь покраснела. Видимо, ответ был «да».
– Вам понравилось шоу, Айрин?
– спросил он, добавив капельку силы, произнося ее имя. Но моей коже пробежали мурашки, и заныло внизу живота. Я посмотрела на женщину, чтобы понять, почувствовала ли она то же самое. Она не шелохнулась, а затем медленно подняла тот самый взгляд, каким смотрят на кота мышки, когда вдруг устают убегать и понимают, как он прекрасен, какой бы чудовищной не была их последующая смерть.
– Прекрати, - твердо велела я.
– Вы же не возражаете, Айрин?
– каждое слово Жан-Клода было наполнено силой.
С огромными глазами и безвольным лицом она кивнула.
– Вы хотели этого, когда наблюдали за мной на сцене, не так ли?
– Задолго до этого, милорд. Как кто-то, видя пламя вашей красоты, может устоять пред желанием погреться о него?
– Я холодный, Айрин, не горячий. Во мне нет ни пламени, ни света, лишь могильный холод и темнота.
– Она ваше тепло, милорд. И оборотни, они и правда очень горячи, - нетерпеливо ответила женщина, и стоило ей сказать «тепло», как я ощутила повышение температуры и жар.
– Ты чувствуешь это, ma petite?
– Угу, - я слезла с колен Жан-Клода и встала рядом, все еще держа его за руку.
– Завязывай с этими ментальными трюками, Айрин, это здесь не пройдет.
Следующие слова женщины принадлежали вовсе не ей, интонации казались чужими, словно кто-то захватил ее тело.
– Вы пытались подчинить моего слугу. Я всего лишь показываю, что мы не так уж беспомощны перед вами.
То, как Айрин держалась - руки по бокам, ноги врозь, плечи расправлены - указывало на то, что ее мастер мужчина.
– Приношу свои извинения, Мельхиор, но ее желание быть соблазненной так сильно, что я не устоял.
Я всегда произносила это имя как «Мел-кор». Из уст Айрин оно звучало как «Миль-хи-о». Произношение Жан-Клода было ближе к ее, чем мое сухое, американское изложение.
– Хороший король проявляет сдержанность.
– Хороший мастер не оставляет своего слугу изнывать от желания.
– У меня нет ваших наклонностей, милорд. Моя страсть - искусство, а не плоть.
– К несчастью для вашего слуги, - заметил Жан-Клод.