Мертвый лед
Шрифт:
***
Я нашла Мэнни со всей его семьей в комнате ожидания у реанимации. Па мне до сих пор была форма команды SWAT, так что Мерседес не сразу узнала меня. Она была точной копией Конни, только моложе. Она поднялась и подошла ко мне, обнимая.
– Спасибо, что спасла их!
Розита тоже была здесь: сто шестьдесят семь сантиметров роста, широкие плечи, почти квадратная фигура. Волосы собраны в пучок на затылке, которые она до сих пор распускала, позволяя Мэнни расчесывать их ночью. Это было одно из тех занятий, которыми они занимались с тех пор, как поженились в юности. Ее,
– Как Томас?
– спросила я.
Он отвел меня в сторону, подальше от своих любимых женщин.
– Он будет жить, но пока неизвестно, насколько серьезны травмы... Когда... тот мужчина выстрелил в него, он упал на ногу и тяжело сломал ее.
Я подумала, что Томас был достаточно быстрым, чтобы победить на чемпионате, он был достаточно хорош, чтобы к нему присмотрелись старшие школы и даже некоторые колледжи. Он бегал со скоростью ветра, как говорил Мэнни. Я жалела, что так и не сходила ни на одно соревнование по легкой атлетике.
– Макс должен умереть, Мэнни.
Он посмотрел на меня так холодно, как никогда прежде.
– Разве он не убивал тех девушек, чтобы поднять их как зомби? За это ему грозит смертная казнь.
– Мы не можем доказать, что он убивал их, это непросто.
– Пока он жив, он опасен для моей семьи и для тебя.
– Я знаю об этом, и если он может умереть, то нужно позаботится об этом сегодня ночью.
– Что ты имеешь в виду под "если он может умереть"?
Я обдумала правила, запрещающие распространяться о деталях текущего расследования и спрашивать экспертное мнение Мэнни о вуду, и вы сами знаете, какое решение я приняла. Мэнни был мне другом, а этот мужчина уже навредил его семье. Я рассказала ему все, что знала.
– Значит он убивал этих женщин и забирал их души, и их волосы символизируют это или лишь их смерть, которая питала магию?
– уточнил Мэнни.
– Я не знаю, ты разбираешься в вуду лучше меня, так что ты скажи мне.
– Всегда есть кое-что, чего ни в коем случае нельзя делать, не то это разрушит магию такого гри-гри, - сказал он.
– Я в курсе. Когда я в последний раз встречала такой гри-гри, один вид крови его питал, другой же разрушал заклинание. Но на этом не было крови, только женские волосы, оплетающие кожаную ленту.
– Женские волосы?
– Да.
– И он собирался ударить Конни ножом, но не прибегал к нему в случае с Томасом.
– Да.
Я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит, но позволяя ему размышлять дальше.
– Я думаю, достаточно ли будет мужских волос, чтобы разрушить заклинание?
– Не понимаю.
– Что, если обернуть мужские волосы вокруг гри-гри, не женские, или нанести на него что-то еще, что содержит мужскую ДНK.
– Возможно, но, если мы будем знать, что эго разрушит заклинание и возможно убьет его, это все равно будет незаконно. Все равно что пустить пулю ему в голову.
– Полагаю, что так, но потом, когда гри-гри
– Ладно, значит частичка парня как зараза, - сказала я, улыбнувшись.
Он улыбнулся в ответ.
– Врачи не знают, сможет ли Томас когда-нибудь нормально ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать.
– Мне жаль, Мэнни.
Он кивнул, выглядя таким мрачным, каким я никогда его не видела.
– Ты вернула моих детей домой живыми. Конни выйдет замуж, а Томас появится на свадьбе, даже если нам придется катить его по проходу на коляске. Мы все живы, Анита, спасибо тебе за это.
Он сжал мою ладонь своей, а затем снова обнял. И я обняла его в ответ, а потом появился хирург, чтобы обрадовать их хорошими новостями.
Пуля попала в брюшную полость, поэтому Томас потерял много крови, но он справится с этим.
Хирург-ортопед считал, что может помочь с ногой Томаса, и после физической терапии и реабилитации, тот встанет на ноги. Он был молод и в хорошей форме, так что была надежда, что он снова сможет бегать.
И снова было много слез и объятий, и я оставила их на этой хорошей ноте. Затем навестила Эстреллу, она была спокойна, умиротворена, но по-прежнему все осознавала. Максимиллиано должен поплатиться жизнью за то, что он с ней сделал, не говоря уже об остальном.
– Я больше не боюсь, - сказала мне зомби.
– Спасибо.
– De nada, - ответила я, подумав, что этот испанский вариант «всегда пожалуйста» буквально означает «не за что».
На этот раз, на мой взгляд, это отражало суть. Я не могла освободить ее душу. Не могла заставить ее все забыть. Не могла отправить ее на покой в свою могилу. Все, что я могла - позаботиться о том, чтобы она была спокойна и не боялась, пока мы отстаиваем в суде то, что ее нужно освободить из рабства Макса.
Ее глаза расширились, и она протянула ко мне руку. Я сжала ее ладонь, не раздумывая, и почувствовала ее "смерть". В одно мгновенье она была здесь, а следующее уже нет. Какого черта?
Звонок моего телефона заставил меня подпрыгнуть.
– Блейк слушает, - ответила я.
– Ты где?
– это был Хадсон.
– В палате зомби, в палате Эстреллы. Она только что... умерла. Ее нет. Я не понимаю, что случилось.
– Мне только что позвонили из госпиталя. Максимиллиано мертв. Он умер от полученных ран.
– Он не мог умереть от этого, - возразила я.
– Я знаю.
– Черт, я проверю.
– Убедись, что у тебя есть свидетели того, что ты делаешь у тела, Блейк. Захвати персонал, не дай повод обвинить тебя.
– Я ни черта не сделала.
– Просто будь осторожна, вот и все, что я хотел сказать.
– Отлично, со мной будет медсестра или кто-нибудь еще.
– Следи за тем, что ты делаешь.
Хадсон повесил трубку, и я отправилась проверить нашего мертвого плохого парня.
Со мной были медсестра и врач.
– С ним было все порядке, - проговорила медсестра О'Райли.
– Я вышла из комнаты всего на минутку, а затем его мониторы засигналили, и он скончался.
Я надела пару хирургических перчаток.