Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
– Мы обсудим все, когда вернемся. –Билл потемнел, словно вчерашнее дождливое небо. Брови старика сомкнулись, а глаза уставились в одну точку.- Главное вернуться.
– Билл, нам нужно что-то делать, потому что… - Грэхем попытался в чем-то убедить Билла. Голос мужчины стал каким-то неестественно звонким, а сам он взвинченным, словно сидел на иголках.
– Я же сказал, мы разберемся с этим, когда вернемся, - прекращая любые возражения, почти гаркнул седой старик, заставляя Марту дернуться, да и меня. Давно я не видела такого Билла, он словно был придавлен всем дерьмом к земле и отчаянно старался выбраться из него. Пока
– Разберёмся с чем? – я не понимала, в чем так резко попытался убедить старикана немец, и из-за чего сам Билл ответил довольно грубо.
– Это не важно, - тем же тоном, почти с угрозой, процедил старик, который не мог позволить себе радоваться нашему возвращению, потому что мы еще были далеки от этого, да и люди погибли, много людей. Из двадцати четырех вернулось семнадцать… Остальные умерли: кого-то разорвали, кого-то подстрелили, кого-то укусили. Смерти разные, но итог один.
– Это важно! Старик, открой глаза, Майкла застрелили неизвестные, -если бы я не знала Грэхема, я бы подумала, что он шутит, да и вообще сейчас выхватит у Билла из рук руль, заставляя остановиться прямо посреди дороги.
– Что? – что-то внутри заклинило, заставляя испуганно смотреть то на Билла, то на Грэхема. Я боялась за Лили, она ведь… Она ведь, как отреагирует на гибель человека, которого любила, вернее, полюбила в новом мире? Хотя я не знала, жива ли женщина вообще…
– Когда он пригнал машину к шоссе, то долго ждал нас, к тому моменту, как мы подъехали, он был уже … - чуть поворачиваясь к задним сидениям, с бледным лицом, явно печальным, рассказал немец, снова игнорируя взгляды, которые метал в него Билл.
– Это ведь не те же люди, что напали на нас? – я уже не понимала, что происходит. Сначала группа в лесу, потом в городке, теперь совсем близко, рядом со станцией. Такое чувство, будто мир, наконец, заметил, что люди еще живы, теперь решая стравить живых с живыми, забывая, как это было до воскрешения мертвецов. Что-то неизвестное будто забыло, как было весело наблюдать за человечеством, уничтожающим самого себя.
– Враги есть со всех сторон. – голос Билла врезался в мозги, оставляя какой-то отпечаток, который не позволит теперь нормально спать даже за забором гидроэлектростанции. Слова старика звучали как приговор, что-то скрывалось в них, какая-то уверенность.-И это не мертвецы.
– Блядь, Билл, дорога!
========== 5.1.Мертвый лёд - Ноев ковчег ==========
Все вокруг напряглось. Нет, не затихло или умолкло, напротив, все вокруг кричало, будто пылая огнем, напрягаясь от страха. Деревья дрожали, голыми ветками, покрытыми снегом, указывая путь, куда нужно бежать. Снег был готов прикрыть следы тех, кто мог бы убежать. Ветер и метель настойчиво и отчаянно бились в закрытое окно, стремясь выломать его, разбить, они ведь предупреждал этих людей об опасности. Они ведь говорили обойти это место стороной, но люди не послушали. Люди были уставшими и напуганными, но живыми. Сама земля словно чувствовала страх, кажется, содрогаясь, когда очередная крупная слеза скатывалась по щеке.
– Зачем? Зачем вы делаете это? – голос мужчины звучал отчаянно, он срывался на крик, а после на писк. Мужчина молотил кулаками по деревянному полу, причиняя самому себе боль. Однако боль, несравнимую с той, которую причинил ему этот человек.
Он с семьей доверился ему, рассказал все, а он… Он просто убил
– Это очищение, не беспокойся, - голос звучал спокойно, словно убаюкивая. Мужчина бы поверил этому голосу, но не после того, что увидел. Не сейчас, когда на его руках лежала восьмилетняя дочь, чье крохотное тело похолодело, а губы и вовсе посинели. Не сейчас, когда любимая женщина, поддерживающая его в тяжелые времена, подарившая ему ребенка, лежит совсем близко, а кровавое пятно расползается во все стороны, покрывая все большую площадь. – Нас всех это ждет, тебя тоже, просто прими и смирись.
– Ты убил мою семью, урод! – бессильный крик боли разнесся по пустой комнате, отбиваясь от стен. Лицо мужчины была искажено гримасой страха, ненависти и отчаяния. Не было почти ничего, кроме этого. Хотя, нет, он чувствовал, что хочет умереть. – Почему, ты ведь не должен! Ты ведь!..
– Нет, я должен, - собеседник, такой же спокойный, на мгновение убрал легкую улыбку со своего лица, помотав головой в стороны. – Таков приказ, и кто я такой, чтобы нарушить его. Твои дочь и жена уже исполнили часть своего предназначения, ты скоро завершишь все это.
Мужчина в черных одеждах поклонился, держа руки вместе, заставляя мужчину, по чьим красным щекам стекали слезы, застыть на месте своей безмятежность и сказанными словами. Ни капли сострадания и слепая вера во что-то, чего не может быть так же, как и мертвецов в этом мире, в этой реальности.
Медленные и размеренные шаги человека удалялись, он ушел куда-то за спину мужчины, а оставшийся один отец просто сидел на коленях, прижимая к себе крохотное и хрупкое тело дочери, которое, кажется, можно было сломать, надавив чуть сильнее. Ее большие и наивные глазки доверчиво уставились в высокий потолок, а ротик был раскрыт в искреннем удивлении. Это выражение так и застыло на теперь бледном, синеющем личике, запачканном детской кровью.
Мужчина не знал, сколько он кричал, сколько плакал и проклинал, но он был уверен, что больше никогда не будет молиться. Ни разу. Он продаст душу дьяволу, но не обратится к Господу. Он больше не верит в Него, не теперь, когда дочь мертва, а зубы мертвой жены впиваются в шею, выдирая кусок плоти.
В одном из небольших окошек мелькает увлеченный взгляд, наблюдавший за происходящим, а мужчина внутри продолжает кричать, только теперь не ясно, от боли или от потери родных.
– Ты исполнил свое предназначение, будь спокоен. – тихий голос, принадлежащий человеку, на чьем лице играет умиротворенная улыбка, совершенно не казался подходящим для данного момента.
Где-то в здании мужчину разрывали на куски его собственные жена и дочь, а этот человек лишь улыбался, почти радуясь.
***
Снежный покров закрывал когда-то сожженные трупы, так и не убранные от забора, который, к слову, был завершен-его, наконец, укрепили до конца. Это была тяжелая работа, но она, определенно, стоила того.
Девушка в теплой куртке, иногда перепрыгивая с ноги на ногу, стояла на смотровом пункте у самых ворот, что вели на территорию гидроэлектростанции. Мужчина в теплой шапке следил за местностью вокруг, пока его напарница прохлаждалась, пытаясь согреться. Блэр уже несколько раз просила отпустить ее внутрь станции, чтобы не умереть от холода, но Роб был безжалостен – ему нравилось наблюдать за страданиями других, это приносило, в какой-то степени, удовольствие.