Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

Глаза были красными от слез и жутко чесались. Закидывая голову вверх, я обмахивала лицо руками, чтобы покраснение скорее прошло. Не добившись ожидаемого результата, я поставила наполненный чайник на нагревающуюся плиту и плеснула себе в лицо водой. Холодная жидкость отрезвляла, на какое-то время приводила мысли в порядок. Помогала успокоиться.

Сделав бутерброды из того, что нашлось в холодильнике, следя за чайником, я помыла кружки и ковшик, которые стояли в раковине с самого утра. Не спеша выходить к остальным, переживая, что глаза всё еще красные, я осталась на кухне.

Тревожные мысли

о матери снова прокрались в голову, стоило мне перестать думать о чем-то другом. Удерживаясь, чтобы не сорваться с места, я принялась грызть ногти. Подобная привычка исчезла давно, теперь вновь возвращаясь.

Рядом с нашим жилым районом располагалось небольшое отделение полиции, не шедшее ни в какое сравнение с департаментом в центре города. Если выехать на Чери-стрит, двигаясь по Лайни-авеню, можно было добраться до места обитания полицейских. Там и работала моя мать: задача их участка состоит в том, чтобы расследовать дела и направлять их в суд – они не занимались арестами и другими операциями. Впрочем, иногда по приказу шерифа, чей офис находился чуть дальше, им приходилось заниматься и этим. Я как раз волновалась, что подобное произойдет сегодня, и мою мать с другими полицейскими отправят на патрулирование в самый центр города, -где, как я уже убедилась, творилось черт знает что-люди-то они обученные, оружие держать умеют.

Я могла пойти туда, но что-то все же удерживало меня в доме. Может, это надежда, что мать скоро вернется.

Вечно сидеть на кухне не удалось. Чайник засвистел. Свист его показался мне таким печальным и тоскливым, он словно передавал моё состояние. Выключая плиту и снимая с неё горячий чайник, убивая его последний прощальный свист, сопровождаемый паром, я разлила кипяток по чашкам. Только сейчас мне показалось глупым пить чай в такую жару. Логичнее бы было сделать холодные напитки, жаль, что это не пришло мне в голову раньше. Разбавив горячий чай холодной водой в двух чашках из четырех, я позвала гостей, которых сегодня вовсе не ждала.

Джин с Тэдом уже давно нашли общий язык, сейчас лишь узнавая друг друга лучше, обсуждая мастерскую отца первого. Несмотря на все мои представления о Тэде, мужчина вел себя достаточно спокойно, хотя его необщительность была заметна. Мой сосед более не смотрел на мужчину подозрительно, как пару часов назад. Он, конечно, умело скрывал этот взгляд, но общаясь с ним на протяжении долгих лет, это было не так сложно заметить.

– … Но те детали были от прошлогодней модели, - жестикулируя, рассказывал Джин, проходя на кухню. Мужчина явно понимал, о чем идет речь, эта тема была ему интересна.- Обычно, разница почти незаметна, но в этот раз он просчитался.

Парень изобразил странную эмоцию, скривив губы, следуя на кухню. Тэд снисходительно кивнул, как бы соглашаясь.

– Пришлось перепродавать запчасти по сниженной цене. Отец тогда был взбешен! Отправился на рынок, чтобы разобраться во всем.

– Я уже уважаю твоего отца. – похлопав Джина по плечу, улыбаясь, Тэд сел за стол.

– Спасибо, - Джин опустился рядом, протягивая руки к одной из чашек. Он хотел было продолжить разговор, но я шлепнула его по кисти, не давая взять кружку, к которой он тянулся:

– Это не для тебя, - я отставила белую чашку, в которой чай почти переливался

за края, в сторону, - Ты же не пьешь разбавленные помои.

Я напомнила другу о его же словах, которые он как-то сказал, увидев, что я разбавила чай холодной водой. Джин недовольно скривил лицо, беря другую чашку.

– Марко, это твой чай, – ставя перед младшим братом Джина ту самую белую чашку, сказала я, обращаясь к ребенку. – Разбавлено холодной водой, не обожжешься. И не будешь сёрбать на весь дом.

Открыто намекая на старшего брата, я села рядом с Марко.

На кухне словно образовалось два лагеря: в одном мы с Марко, в другом – Джин, не одобряющий наши «ненормальные», по его словам, привычки. Мы бы сверлили друг друга взглядами и дальше, если бы не басистый смех Тэда. Его явно забавляла данная ситуация.

– Вы действительно умеете веселиться. – после объяснил мужчина. А я ведь и не задумывалась, как наши с Джином безобидные перепалки и ссоры выглядят со стороны. Наверное, по-детски.

Не удержавшись, представив у себя в голове забавные картинки, имеющие отношение к реальным событиям, часто происходящим между Джином и мной, я рассмеялась. Так я прекратила небольшую войну с веснушчатым парнем, который пару секунд попытался сохранить серьезное, а то и обиженное лицо, а после поддержал меня.

В те мгновения мне было так хорошо и спокойно, словно я нахожусь в кругу самых близких людей. Все было искренним, открытым и честным. Я не боялась осуждения за этот смех, шедший откуда-то изнутри. Мне было действительно хорошо – я почти забыла обо всем плохом, живя этим моментом.

За окном солнце начало опускаться за горизонт, освещая город теперь под таким углом, что его часть пряталась за крыши домов и гаражей. Жара заметно спала, поэтому я выключила кондиционер. Любуясь разноцветными лучами солнца, которые пронизывали облака, рассеиваясь, я перемывала тарелки и кружки. Чаепитие с бутербродами прошло, оставляя после грязную посуду, вымывать которую пришлось, конечно же, мне.

Отставляя перемытые чашки в сторону, я заметила, как соседи напротив вернулись домой. Из машины вышла Лори – хозяйка, а после вытащила большие наполненные чем-то пакеты с задних сидений. Её муж, что был за рулем, тоже поспешил выйти из грязной тойоты, открывая багажник. Вся семья, включая двух детей примерно одного подросткового возраста, принялась таскать из машины коробки с водой и пакеты, наполненные банками, насколько я могла судить, это были консервы. Мужчина вновь сел в автомобиль, когда багажник опустел. Он выехал на дорогу, развернул машину и вновь вернулся на площадку у дома, припарковываясь так, чтобы было легче выехать. Оглядываясь по сторонам, сосед вошел в дом, захлопывая дверь.

Домыв посуду, более не отвлекаясь на виды за окном, я хотела было переодеться-снять наконец эту грязную футболку-и вновь попробовать дозвониться матери, что я уже несколько раз пыталась сделать, но натыкалась на тот же автоответчик, однако меня отвлек звонок в дверь. Выглянув из кухни, я заметила, как Джин с братом и Тэд напряглись, уставившись на дверь. Оставляя кухонное полотенце на стуле у широкого и длинного стола, я медленно подошла к двери. Не знаю, что именно, но что-то настораживало. Какое-то внутреннее чувство.