Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Проходя мимо лестницы, ведущей на верхний этаж, где, словно стражник, шатался живой труп, я оказалась на маленькой кухоньке с заколоченными окнами. Здесь, на столе, остались открытые пачка хлопьев и коробочка сока, которыми, скорее всего, Джин собирался накормить младшего брата – все сухие завтраки постоянно съедал ребенок. Да никто и не был против.
Я схватила вещи сразу, заставляя в животе заурчать, жмурясь, когда упаковка хлопьев противно зашуршала, вызывая у мертвеца сверху жуткий интерес. Выругавшись шепотом, я поспешила обратно к небольшой комнатке, через окошко в которой проникла в дом.
Останавливаясь
Один мертвец на крыльце, злобно рыкнув, посмотрел в мою сторону, заставляя резко присесть вниз, переставая дышать. Я спряталась, я он, пошатнувшись, прошел мимо, таща за собой ногу. На верхнем этаже все еще слышались шоркающие шаги, но они были далекими – время у меня пока оставалось.
Упираясь рукой в пол, пытаясь не завалиться в бок, потеряв равновесие, я почувствовала что-то холодное под ладонью. Рефлекторно опуская заинтересованный взгляд вниз, я наткнулась на позолоченный медальон.
– «Сильный! Грозный! Отважный!»- прочитала я с обратной стороны выгравированные слова. Этот подарок Кловер Марко совсем позабыл, не нося последнее время, ребенок забыл о былых увлечениях. Хоть бы с ним все было в порядке в этот момент, пусть Джин сумеет защитить его. – Господи, за что…
Пряча цепочку с медальоном в задний карман, я прикрываю глаза, как бы пытаясь обратиться к чему-то более великому, чем я сама, спасающаяся от смерти в одиночестве. Кажется, среди всего этого дерьма невольно начинаешь верить в высшие силы, но не Бога… Если бы он существовал, допустил бы подобное? Или это новая история о ковчеге: только теперь не потоп, а мертвецы?
Вновь поднимаясь с пола, я выглянула через щелочку: на песке двора ползали или просто лежали, щелкая зубами, изуродованные тела, но знакомых лиц я не заметила. От этого стало легче. Соседние дома тоже пустовали – все осталось так, как я запомнила в тот момент, выглянув на улицу, пытаясь разыскать Кловер, когда ворота повалили.
Забрав те скудные вещи, к которым путь мне не преграждали мертвецы, я собиралась вылезать из дома, не найдя знакомых, когда вспомнила о патронах и еде на верхнем этаже.
«Там всего один мертвец, ты справишься!» - поддержало меня сознание, веря в мои способности. Что ж, я наивно согласилась с внутренним голосом, который совершенно не воспринимал опасность. Почему-то инстинкт самосохранения ушел куда-то, не предостерегая о серьезных угрозах. Казалось, я сама придумываю себе более сложные ситуации, будто мне слишком легко живется.
Я поднялась по лестнице, прислушиваясь к шоркающим шагам, которые как-то подозрительно затихли. Ступеньки предательски скрипели, но поворачивать назад было бы не самым лучшим решением. Сразу у последней ступени, что вела наверх, стояла коробка, где, если мне не изменяет память, и были патроны. Коробка была перевернута мной еще сутки назад, когда я, слыша крики снаружи, пыталась выбраться.
Присев на лестнице, я опасливо оглянулась в обе стороны, что вели в разные комнаты – мертвеца, чьи шаги я слышала недавно, не было. Посчитав это подозрительным, но и обрадовавшись такой удаче, я пожала плечами, начиная рыться в коробке.
–
Запихивая коробку с патронами в рюкзак, я почти взвыла от своей неудачливости – твердая упаковка открылась, заставляя оглушительный и звонкий звук разнестись по дому, вытянутому в длину.
– Твою же мать! – прошипела я, ругая саму себя, наскоро собирая патроны с деревянного пола. Один, самый «непослушный», скатился со ступени, направляясь вниз, весело отскакивая от пола.
Какой-то удивленный хрип послышался совсем близко. Стоило мне поднять голову, как я наткнулась на ободранную одежду и затянутые белой пленкой пару глаза. Но они были не одни – около пяти тварей заинтересованно уставились нам меня, словно выглядывая из-за двери в комнату, из окна которой я вывалилась совсем недавно.
Это уже перестало быть страшной игрой. Это вновь стало реальностью, где я могла умереть.
Под звук «скачущего» по ступеням патрона, я срываюсь с места, когда мертвецы хрипят, словно узнавая меня. Пытаясь обогнать друг друга, рыча, они двигаются в мою сторону, своими звуками оповещая остальных – тех, что снизу. Засыпая патроны в рюкзак, испуганно оборачиваясь назад, я вижу лишь, как мертвец падает, скатываясь с лестницы. Ноги сами несут меня к выходу.
Выбрасывая из окна рюкзак, становясь на раму ногами, я выпрыгиваю сама, чувствуя, как сердце бешено колотиться. В доме все еще продолжается «гонка» за едой, что успела покинуть здание, оставляя тупых преследователей шататься по пустому дому в поисках того, чего уже и след простыл.
Мне просто повезло, что я выжила. Теперь, вновь направляясь в сторону, откуда пришла и куда убегала вчера, знакомым путем, я понимала, как глупа была эта затея. Как глупо было все, что я делала.
Остановившись у одинокого дерева, понимая, что медлительных преследователей, которые точно видели, как я выпрыгиваю из небольшого окошка, поблизости нет, я скинула рюкзак на землю. Резко опускаясь вниз из-за острой боли в ноге, я вытащила из кармана толстовки эластичный бинт, что успела стащить из-под носа мертвецов у перевернутой коробки. Расшнуровав серые от грязи шнурки, я не удивилась, почему нога так сильно болит: внешних повреждений не было, но становилось ясно, что беда со связками.
Чуть нажимая на фиолетовый участок кожи, любопытствуя: «А будет ли больно?», я поняла, что да, будет, и тихо зашипела, решая больше не предпринимать подобных попыток. Перевязав ногу, я порадовалась, что бинт теперь был у меня, - до этого его роль играл ободранный рукав рубашки, оказавшейся под теплой бордовой кофтой. Да, я оторвала его, а что еще было делать?
Завязывая длинные шнурки, я поняла, что кеды придется заменить – если мертвец схватит за ногу, то снять ботинок не получится. Или, например, сейчас, если бы тварь появилась, мне бы пришлось бежать с развязанными шнурками, цепляясь за все, что попадалось бы на пути. Эти кеды могут стоить мне жизни. Уверена, их нужно сменить на что-то более практичное.